Стальная империя - Сергей Васильев (2021)

-Ну рассуди сам, Тимофей Егорыч, что толку будет если мы оба тут сгинем? Все смерти наших людей в Пекине, наших братов, прикрывших нас собой, тогда зря будут? Все эти бумаги, будь они неладны, так до наших и не доедут — к узкоглазым вернутся. Да и не смогу я никуда лезть. Видишь — подстрелили, ироды… Выходит, что идти надо тебе, а я тут пока повоюю… Ты только карабин мне свой оставь, а то у меня патронов с пяток всего. А на словах передай, чего в бумагах нет: архив майора Татибана Коитиро, агента японской разведки в аппарате военного советника при наместнике провинции Чжили и при новом императоре Юань Шикае добыт с помощью гардемарина израильской учебной эскадры Якова Натансона… Если бы не его одесский опыт специалиста по сейфам, не видать нам… Нужно чтобы его родных обязательно нашли… И Яшу наградить, хотя бы посмертно…

Когда вахмистр отдельного разведочного батальона Забайкальского казачьего войска коснулся ногой подножия обрыва, темень уже сделалась непроглядной. На оставленном склоне изредка щёлкали выстрелы его карабина и в ответ сразу же раздавалось нестройное тявканье японских “Арисак”. Прислушавшись и определив местоположение ближайшего стрелка, потомственный пластун и охотник лёгким привычным движением перехватил бритвенно острый бебут (**) и решительно двинулся в направлении стрелявших.

“Как же, сопляк, оставлю я тебя одного… Приказывать он мне вздумал, — шептал про себя казак, подбираясь к позиции неприятеля. — А вот и первый, выцеливает Стёпушку, родного племянника. Мальчонка только погоны золотые получил, первое задание лично от полковника Потапова… И просто так оставить?!”

Ххаааа. Длинное тонкое лезвие казацкого ножа легко пробило шейные позвонки и горло, лишив возможность японца даже крикнуть… А пластун, не оглядываясь на агонизирующее тело, тенью скользя между камней, уже неслышно приближался к следующей жертве. Охота и война — два дела, сызмальства известные забайкальским казакам, превратили их в совершенную машину для выслеживания зверя и уничтожения врагов. Другие в этих суровых краях просто не выживали… Вахмистр замер, прислушался… Да, вот тут, чуть правей, клацнул затвор винтовки, значит надо взять еще дальше, обогнуть этот камушек… да их тут сразу двое! Один, видно что-то почуяв, перевернулся на спину… Поздно, голубчик! Ххххха-а-а-а!! Скользящий удар бебута беспощадно вскрывает горло первого врага и рука сразу же уходит в замах, а колено надежно фиксирует извивающееся тело второго. Теперь быстро-быстро найти двух последних. Скинуть внезапно потяжелевшую бекешу и папаху… Не обращать внимание на струящуюся по рукаву кровь и стремительно намокающий чекмень. Где ж они? Хлопок карабина на склоне и сразу же хлесткий выстрел в ответ буквально в двадцати шагах… “Ну вот и все, закончились прятки…Теперь вы мои!”

Отстреляв последнюю обойму, прапорщик отбросил ставший бесполезным карабин и деловито пересчитал патроны к офицерскому нагану. Отсутствие винтовочных даже к лучшему — левая рука совсем онемела — навскидку не постреляешь, а тут даже взводить не надо — только нажимай…

- Степан! — раздался неожиданно голос дядьки Тимофея оттуда, где должны были таиться преследователи… Стёпушка, подь сюда… басурмане кончились…

Вахмистр полулежал, прислонившись спиной к валуну, намертво зажав уздечку испуганно прядавшей ушами японской лошади. Разорванная в нескольких местах черкеска в отсвете проглядывающей сквозь тучи луны блестела, как обычно блестит на сукне пропитавшая материю влага. В двух шагах изломанными куклами валялись тела преследователей, один из которых был явно европейцем.

- Наш, сучёныш, — заметив взгляд прапорщика, кивнул на труп казак, — крыл меня на чем свет стоит, пока я его не успокоил…

- Дядька Тимофей, да как же… — прапорщик опустился на колени перед пластуном.