Начало звёздного пути - Александр Санфиров (2016)

– Господа, сейчас мы будем свидетелями боя между корнетом Лейб-гвардии гусарского полка князем Шеховским и хорунжим войска Донского Петро Чирковым. Схватка будет происходить с боевым оружием, поэтому прошу участников помнить об этом и только имитировать смертельные удары.

Шеховской и Чирков встали напротив друг друга. Казак стоял, опустив сабли к земле. На лице была веселая ухмылка, но глаза цепко следили за противником. Лишь когда он заметил саблю в руке у князя, его лицо на долю секунды приняло удивленное выражение.

Князь, в отличие от казака, был в мундире и только снял доломан, он был значительно выше ростом и намного массивнее, и поэтому рядом с тем производил впечатление некой неуклюжести.

Раздался сигнал к бою, и Чирков почти прыгнул к Шеховскому и обрушил на того град ударов с обеих рук.

Но князь даже не сдвинулся с места. Его отделанная серебром черкесская сабля летала, как молния.

– Дзанг, дзанг, – звенела она, успевая легко отбивать все удары противника. Казак хищно ощерился и еще больше усилил темп. Но Шеховской лишь пренебрежительно улыбнулся и, казалось, без усилий принял предложенную скорость. Восхищенным зрителям временами казалось, что его сабля как бы размывается в воздухе, Неожиданно князь шагнул вперед и, отбив с силой обе сабли, показал, что хочет нанести удар в лицо, но казак с хеканьем, раскинув руки в стороны, легко сделал сальто назад. И снова принял боевую стойку. Со стороны зрителей раздались восхищенные возгласы, которые резко оборвались, потому что немыслимо быстро князь, сделав шаг вперед, упал на продольный шпагат, а его сабля уперлась прямо в пах противнику. Наступила тишина.

– Ты, эта, князь, сабельку-то убери, – шепотом сказал хорунжий, по его лбу потекли капельки пота, – оставишь меня ненароком без наследников.

В Петербург, наконец, пришли белые ночи. И сейчас над городом царил белый призрачный свет. На Дворцовой набережной не было ни души, но вот послышался цокот копыт по мостовой, и на набережную с Миллионной улицы вывернула карета в сопровождении конной охраны.

Запряженная парой гнедых коней, она медленно двинулась в сторону Дворцового моста и, переехав через него, остановилась на Стрелке Васильевского острова. Из кареты легко спрыгнула молодая девушка и, смеясь, подошла к балюстраде.

Было тепло, в воздухе стоял аромат сирени, а с реки ветерок приносил свежесть воды.

К дверям кареты подошел соскочивший с лошади охранник и опустил лесенку, по которой осторожно спустилась богато одетая пожилая женщина. Она слегка поежилась и подошла к своей молодой спутнице.

– Ах, Кати, – с французским прононсом произнесла она, – и что тебе пришла в голову такая легкомысленная идея, кататься по ночам. Уже свежо, а ты так легко одета, смотри, простудишься.

– Ну, что вы, Евдокия Ивановна, – улыбаясь, отвечала девица, – вы только посмотрите, какая вокруг благодать, разве днем так может здесь быть?

Вы знаете, у меня последние дни такое хорошее настроение, хочется шалить, как в детстве.

«Ну, ты, милая, недалеко ушла от этого времени», – подумала про себя княгиня Голицына и в который раз укорила себя, что согласилась на такую авантюру, кататься по ночному Петербургу. От свежего ветерка с Невы ее начал пробивать озноб. А вот Катенька веселилась вовсю. Она, напевая мелодию вальса, начала кружиться около кареты. Спешившиеся охранники с любопытством смотрели на нее.

– Душа моя, – спросила княгиня, когда девушка остановилась, – я тебя буквально не узнаю, ты последнее время ходишь такая радостная, может, получила хорошие новости?

– Нет, новостей я не получала, – ответила та, вновь начиная кружиться в вальсе, – но я думаю, что скоро должен приехать Коля.

– Ну всё, Катя, перестань, пожалуйста, это неприлично, – рассердилась Голицына, – увидит еще кто-нибудь! А почему ты думаешь, что скоро должен приехать Шеховской?