Человек из дома напротив - Елена Михалкова (2019)

– Близко не подпустили! – Бабкин шмякнул блокнотом об стол. – Даже прочесть не разрешили, какие уж там копии. Висяк многолетней давности! Вот кому он нужен, а? Я им что, собака репортерская? Любопытствующий придурок? Меня там каждая вошь знает!

– Твой бывший коллега оказался прав: материалы уголовных дел не доступны, – констатировал Илюшин. – Что ж, давай искать оперативников и следователя, который им занимался.

Бабкин саркастически усмехнулся.

– Это было первое, что я сделал! За эти годы все разбежались, и концов не найти. Следователь вообще живет в Будве, это страна Хорватия, чтоб ты знал, и я только что потратил впустую двадцать минут, пытаясь уговорить его вспомнить детали. Слава богу, он вытащил из памяти точные даты убийств.

– Ты записал?

– Да. Но запомнить просто: пятое ноября, четырнадцатое ноября, двадцать седьмое. И два убийства в декабре: седьмого и семнадцатого.

– Семнадцатого?!

Илюшин напрягся, но Бабкин этого не заметил.

– Знаешь, что он лопотал, Макар? Что утром выловил три чернохвостые облады. Чернохвостые, елки-палки, облады! Ты вообще слышал о такой рыбе?

– Будва – это Черногория, – невозмутимо сказал Илюшин.

– Что?

– Черногория. А чернохвостая облада – это морской карась. Кстати, бывает еще чернохвостая хутия, живет на Кубе, в горах, прекрасно лазает по деревьям, питается листьями. Но это не рыба.

Бабкин диковато посмотрел на него, издал невнятный звук и ушел на кухню. Там он что-то долго кромсал, стучал разделочной доской и, наконец, вернулся с тремя бутербродами и огромной чашкой чая.

– Со следователем понятно, – сказал Макар, наблюдая, как бутерброды исчезают с космической скоростью. – А оперативники?

– Глухо, – промычал Сергей. – Двоих я вообще не смог найти. Еще двое трубку не берут. Пятый и шестой меня послали без всяких затей…

– Так давай навестим этих славных людей, – оживился Илюшин. – Пусть они все то же самое скажут тебе в лицо!

– У нас с тобой есть время и возможность посетить город Киев? – спросил Бабкин.

Илюшин помрачнел.

Сергей высыпал в чашку половину сахарницы, размешал и принялся созерцать чайный водоворот.

– А у тебя что нового, Макар?

– Звонила сестра Сафонова. Полиция опрашивает жителей поселка. У нее интересовались, не занимал ли Никита большие суммы денег у приятелей. В общем, они уверены, что исчезновение ее брата никак не связано с фотографиями в подвале.

– …чего и следовало ожидать…

Макар кивнул и потянулся за бумагой.

Большая папка с листами формата А2 с некоторых пор обрела постоянное место на столе. Все записи Илюшин вел в планшете. Но как Сергею требовалось писать от руки, так ему было необходимо рисовать.

– Рано же, – удивленно сказал Бабкин, проследив за его движением. – Мы ничего не знаем.

Илюшин изобразил в центре человека без лица и обвел его.

– Нам известно не так уж мало, – задумчиво сказал он. – В две тысячи восьмом году Любовь Сенцова, предположительно, убила в парке мужчину.

– Нет никаких улик! – запротестовал Бабкин.

– Есть твое чутье. И потом, я не говорю, что это факт. Но! Предположим. – На листе появилась фигура странной полуптицы-получеловека с хищным клювом. – В это время они еще не знакомы с Сафоновым, только видят друг друга на факультете. Но в начале две тысячи девятого, меньше чем год спустя, Артем Матусевич зовет Никиту принять участие в его театральной постановке, и эти трое становятся друзьями.

Птица. Человек без лица. Теперь неподалеку от них возникло высокое тонкое существо, отдаленно напоминавшее крысу, вставшую на задние лапы. Персонажей соединили тонкие линии.

Сергей придвинулся ближе, забыв о последнем бутерброде. Когда Макар брался за карандаш, Бабкин ощущал себя кем-то вроде деревенского дурачка, допущенного шаманом до магического обряда.