Человек из дома напротив - Елена Михалкова (2019)

– Господи, вы что, ничего не знаете?

Макар мысленно выругался. Он опоздал. Елена Матусевич выглядела по-особенному крепкой – из тех женщин, что способны оправиться после любого несчастья. Они не попадают в больницы с сердечными приступами, не зарабатывают инсультов на работе. Так он полагал – и, видимо, ошибся.

– У меня ребенок в детском саду у Елены Юрьевны, – сказал он в растерянности, что полностью совпадало с его самоощущением. – Мы на днях договаривались кое-что обсудить…

– Э-э, теперь уж не обсудишь! – перебила женщина. – Фредди, иди-ка, побегай… – Она отстегнула карабин, и счастливый терьер помчался метить столбы. – Жуткие дела у нас творятся! Вчера полиция приезжала, телевидение! Всех свидетелей опрашивали. Я в камеру пять минут говорила, а в новостях оставили пять секунд. И имя переврали!

– А как ваше имя?

– Валентина Ивановна Тусулова. А написали: Вероника Ивановна Тусилова. Вы в новостях меня не видали?

– Нет, к сожалению, – сказал Макар и снова не соврал. – Валентина Ивановна, что произошло?

– Дело было так. Выхожу я вчера часиков в шесть вечера на лестничную клетку – мы с Леной соседи, дверь в дверь – а там стоит человек. Я так и шарахнулась! Шапка у него страшная, одни глаза видны. Как у этих девок, что плясали в храме… Как ее…

– Балаклава, – подсказал Илюшин. – Он был в балаклаве?

– Точно. У меня сын катается на горных лыжах, надевает такую шапку под шлем. Но чтобы без шлема носили, это я только на малышах видела. Или они в моде? Какую только дребедень сейчас не носят…

– Кто это был? Мужчина или женщина? – спросил Макар.

Валентина Ивановна развела руками.

– Я бы рада ответить, молодой человек, но скажу как на духу: не знаю. Когда он звонил в квартиру к Леночке, шапку, видать, снял. А когда я вышла, как раз натянул ее. Темно-синяя балаклава, машинной вязки, ручную я всегда отличу от машинной. По глазам не определишь, девушка или парень. Все-таки парень, наверное. Плечи широкие. Я даже поздороваться не успела: Лена дверь приоткрыла, он и вошел. Ну, думаю, ей видней, кого к себе пускать. Стала мясо крутить на фарш и забыла про этого чудака в шапке. А через двадцать минут слышу – крики во дворе, там, с другой стороны. Я подбежала к окну, смотрю: моя Леночка!

– Из окна выбросилась? – ужаснулся Илюшин.

– Не выбросилась, а выпрыгнула.

Макар недоверчиво уставился на женщину.

– Пятый этаж, – сказал он наконец. – Пятнадцать метров плюс метр на цоколь, итого шестнадцать. Либо выбросилась сама, либо ее выкинули. Валентина Ивановна, она жива?

Женщина укоризненно покачала головой.

– Вот вы, молодой человек, ребенка воспитываете, в детский сад его водите, на кружки развивающие… А что за люди с ним занимаются, и не знаете. – Она нравоучительно погрозила пальцем. – Вам бы лишь получить то, за что деньги уплачены. На педагогов смотреть надо! В мое время…

Макар успел побыть отцом в общей сложности семь минут, и ему это смертельно надоело.

– Черт с ними, с педагогами, – отрывисто сказал он. – Что с Еленой Юрьевной?

Тусулова обиделась.

– Сначала не слушаете, а потом хотите, чтобы вам все рассказали. Я ведь не просто так говорю «педагог»! Это не только профессиональные знания, но соответствующие качества: твердость характера, смелость, решительность! Если вы обойдете наш дом, увидите старый вяз. Одно-единственное дерево во всем дворе, и его-то хотели срубить: жильцы на втором жаловались, что им не хватает света. Леночка прыгнула на него. Она все точно рассчитала, между прочим! – В голосе женщины прозвучала гордость. – Ушла на своих двоих. Полиция приехала очень быстро, вызвали мамаши, которые гуляли вокруг с колясками. Но этот тип в балаклаве уже исчез, конечно. Дверь была открыта. Уж не знаю, унес он что-нибудь или нет, у Лены сейф, он заперт.