Человек из дома напротив - Елена Михалкова (2019)

– Мягкий и пластичный? Обладаешь низким сопротивлением? Растворяешься в царской водке?

Маша задумалась, вычерчивая пальцем на столе абстрактные фигуры.

– Сережа, ты осмотрел все денники в конюшне? – вдруг спросила она.

Бабкин тяжело вздохнул.

– Я вообще все осмотрел. Разве что на второй этаж не поднимался, но Козлова не успела бы туда взбежать, лестница с другой стороны. Даже в душевую заглянул… Выход на манеж у них неподалеку от лестницы, ее и там не оказалось. – Он вдруг закипел. – Да она физически не успела бы… Я за ней все окрестности оббегал, но отстал на пару минут буквально.

– Были лошади, которые лежали в своих денниках? – перебила Маша.

– Лежали?

– Да, да! Не стояли, а лежали.

– Не было, – решительно сказал Бабкин. – Они все тянулись ко мне и хотели сожрать или лягнуть. Особенно один коняга там лютовал, белый такой, свирепый, аж сопли из носа текли…

Он вдруг замолчал. Белый конь… Да, белый лупил копытами в стенку, как боксер по груше. Но был еще вороной, с длинной гривой, заплетенной в косички.

– Вообще-то один лежал, – неохотно признал Сергей. – Здоровенная такая зверюга. Копыта как столбы.

– Достаточно здоровенная, чтобы за ним могла спрятаться миниатюрная девушка?

Несколько секунд Бабкин смотрел на жену. Затем молча встал, вытащил из морозилки форму со льдом и налил себе еще виски.

Однако кое-что ему все-таки удалось выяснить.

– Студента зовут Алексей Еврашкин, он снимает у Козловой половину дома. Собственно, это всего одна комната. То, что он говорит, полностью подтверждает рассказ матери Артема. Это Еврашкин заметил, что на конвертах стоят фальшивые штампы, но о том, кто напал на Козлову, ему известно не больше, чем нам. А теперь самое интересное…

2

– Аня никого не убивала, – сказал студент.

Поняв, что Бабкин раскусил его обман, он сбросил маску новичка и теперь смотрел на Сергея неприязненно и без капли страха. Когда Бабкин повел его к выходу, взяв чуть повыше локтя, студент дернул рукой и взглянул на сыщика недоуменно, будто говоря: «Ну, это уж совсем лишнее». Тот разжал пальцы.

– Ты, часом, не медицинского вуза студент? – спросил Бабкин, щурясь от солнца. – Нет? Жалко. Надеюсь, перевязку сможешь сделать, а то самому неудобно.

Он стянул куртку, и Еврашкин, увидев залитую кровью футболку, протяжно свистнул.

– Не свисти, денег не будет. Сейчас аптеку найдем… И учти, дырка у меня в руке, а не в ноге.

– Не собираюсь я от вас убегать. Что касается бинта… Минуточку.

Прежде чем Бабкин успел возразить, студент решительно пересек двор и скрылся в конюшне. Сергей почему-то был уверен, что он никуда не денется, и оказался прав: Алексей вернулся с бинтом, пластырем и бутылкой перекиси водорода.

– Я так и думал, что у них найдется аптечка первой помощи. Это Аня вас ударила?

– Чтобы меня ударить в предплечье, ей потребовалось бы встать на скамеечку.

На лице студента явственно отразилось облегчение.

– Допустим, вы лежали…

Бабкин поискал глазами лавку, не нашел и сел на бордюр. Издалека, слабо виляя хвостами, к ним потянулись дворняги.

– Кровушку чуют, – сказал студент. – Не дергайтесь.

– Шутник…

Однако следовало признать, что парень перевязал его ловко. И держался он спокойно. Тощий, долговязый, с интеллигентным лицом, – вылитый отличник, разве что без очков; лет двадцать назад таких ботаников гоняли во дворах хулиганы. Чутье подсказывало Бабкину, что этого не погоняешь.

Куртку жалко, конечно. Сергей осмотрел дыру, оставленную ножом, и вздохнул. В детстве мама ставила ему на порванные вещи заплатки, и каждый раз это были солнышки или зверушки, в то время как маленький Сережа предпочел бы самую завалящую машинку самому выдающемуся еноту. Теперь появилась возможность закрыть детский гештальт. К куртке он прикипел за десять лет. Есть вещи, в которых чувствуешь себя собой больше, чем в других.