Человек из дома напротив - Елена Михалкова (2019)

Квартира была пуста. Не ковыляла уточка, не сидел у окна бородач. Чутье подсказало ему, что эти двое уехали надолго. Можно до посинения пялиться на окна в свой бинокль: ему не покажут ничего, кроме финальных титров. «Ее здесь нет и не было».

Он швырнул бинокль в стену и едва не шарахнул кулаком в стекло. Остановил его дикий взгляд какой-то бабки, выпасавшей на газоне жирную таксу. Бабка таращилась на него, выпучив глаза. Только теперь Кастор сообразил, как он выглядит со стороны: полуголый мужик в окне, размахивающий кулаками.

Идиот!

Он задернул шторы. Напился воды из-под крана. Подобрал бинокль и зашипел сквозь стиснутые зубы, увидев, во что превратилась правая линза.

К нему постепенно возвращалась способность трезво мыслить.

Отчего он взбесился? Эти двое сэкономили ему время и усилия. Если Козлова и пряталась у них, она ушла. Но теперь он был уверен, что изначально совершил ошибку, сочтя ее дурочкой: только дурочка воспользуется самым очевидным укрытием.

Промах за промахом. Они преследуют его с тех пор, как в поле зрения появился этот амбал, бывший боксер, судя по перебитому носу.

Аня Козлова, Аня Козлова… Где ты, девочка? Отзовись! Твоя жизнь, если верить Матусевич, занята лошадьми…

Конюх конюху друг, товарищ и брат. В действительности он понятия не имел, так ли это. Могла ли девчонка поселиться на какой-нибудь конюшне?

Кастор залез в справочник и выяснил, что только конных клубов в Москве больше сорока.

Надо еще подумать, сказал он себе, надо подумать, вернее, наоборот: думать-то как раз надо перестать. Что-нибудь обязательно придет в голову, если освободить в ней место. А пока приступим к плану номер два. Девчонка всего лишь искала Кукловода, а второй дружочек достоверно знает, где он. Не может не знать.

Глава 15

1

В ту минуту, когда человек, называющий себя Кастором, разбил об стену бинокль, Макар Илюшин бросил карандаш в мишень. Карандаш отскочил, Сергей вскинул руку и поймал его. Он очень удивился бы, узнав, что напарник тренировался кидать предметы на меткость лишь затем, чтобы наблюдать за этим его молниеносным, практически неуловимым для взгляда движением. И хамелеона заводить не надо, думал Макар.

– Еще чуть-чуть, и я бы его скрутил, – с сожалением сказал Бабкин.

К своему второму поражению он отнесся спокойнее, чем к первому. Когда Балаклава промчался перед машинами, у Сергея окончательно открылись глаза. С этим парнем что-то было не в порядке, сильно не в порядке, и дело даже не в том, что он хотел убивать людей, просто его прыжок под колеса не был поступком нормального человека. Вменяемый убийца (прекрасное выражение!) свернул бы куда угодно, только не помчался под автомобиль. Суицидальный это был бросок, и Балаклаве невообразимо повезло остаться в живых.

– Что-то с ним не так, – вслух подумал Сергей. – Балуется препаратами?

– Я уже вертел это так и сяк, – откликнулся Макар. – Сначала у меня была мысль, что ты столкнулся со специалистом по рукопашному бою… ну, знаешь, какое-нибудь малоизвестное самурайское боевое искусство; опять же, шапка вписывалась в эту теорию. А потом вспомнил о стимуляторах. Ты знаешь, что во Второй мировой немцы экспериментировали с таблетками, в составе которых были кокаин и первитин? И еще морфий в качестве болеутоляющего. С них когда-то все и началось. «Таблетки бодрости»! Потом привыкание, само собой. А французы позаимствовали у аборигенов Африки орехи колы. Готовый стимулятор, срывай с ветки и ешь.

– Это вчерашний день. Я думал об актопротекторах… стимуляторы физической выносливости, слышал?

Макар повертел в пальцах карандаш.

– Может, все проще, и твой приятель жрет горстями амфетамин? У него расширены зрачки?

– Да не разберешь, – сердито отозвался Бабкин. – Я пытался сорвать с него маску, но ощущение и впрямь такое, будто он на веществах. Ты бы видел, как он сиганул на дорогу.