Алмазная колесница - Борис Акунин (2012)

Невозможно передать, до чего Эрасту Петровичу, всецело захваченному своей идеей, не хотелось сейчас возиться с этим слизняком.

Но слово есть слово.

БЫЛО В НАЧАЛЕ

И ОСТАНЕТСЯ В КОНЦЕ.

СЛОВО ЕСТЬ СЛОВО.

ОСЕННИЙ ЛИСТОК

Всю ночь Маса не спал, тревожился.

Вечером, сделав вид, что поверил, будто господину вдруг понадобилась газета, вышел из дома, но ни в какой «Гранд-отель», конечно, не пошел, а притаился за деревом. Незамеченным проследовал за господином до станции и, когда увидел, что тот собирается в Токио, хотел было тоже взять билет. Однако тут появился инспектор Асагава. По тому, как он прошел мимо господина, не поздоровавшись, стало ясно: у них какое-то общее дело.

Маса заколебался. Инспектор Асагава – настоящий ёрики, его не обманешь. В два счета заметит слежку. К тому же человек он серьезный, ответственный. Такому можно доверить господина.

В общем, не поехал. Из-за этого и терзался. Дело, на которое отправился господин, судя по всему, было нешуточное. В сумке, которую он собрал тайком от Масы, лежал костюм ночного лазутчика. До чего же трудна жизнь вассала, который не может объясниться с человеком, которому служит! Если б знать язык северных варваров, Маса сказал бы господину: «У вас нет и не будет помощника верней и старательней меня. Вы больно раните мое сердце и мою честь, пренебрегая моей помощью. Я всегда и всюду обязан быть с вами, это мой долг». Ничего, господин очень умен, с каждым днем он знает всё больше японских слов, и недалек день, когда с ним можно будет разговаривать на человечьем языке, без жестов и гримасничанья. Тогда Маса сможет служить по-настоящему.

Пока же он делал то, что мог: во-первых, не спал; во-вторых, не пустил к себе в постель Нацуко, хоть та надулась, да и Масина карада очень хотела (ничего, потерпит – карада должна подчиняться духу); в-третьих, восемьсот восемьдесят восемь раз произнес надежное заклинание от ночных напастей, которому его научила одна куртизанка. У этой женщины властелин сердца был ночной грабитель. Всякий раз, когда он отправлялся на дело, она не принимала клиентов, а зажигала благовония и молилась пузатому богу Хотэю, покровителю тех, чья судьба зависит от удачи. И всякий раз ее возлюбленный утром возвращался с мешком за плечами, полным добычи, а главное живой и невредимый – вот какое это сильное заклинание. Но однажды глупая женщина сбилась со счета и на всякий случай помолилась с запасом. Так что же? В ту самую ночь злосчастного грабителя схватили стражники, и назавтра его голова уже щерилась на прохожих с моста через Сакурагаву. Куртизанка, конечно, пронзила себе горло заколкой для волос, и все сказали: туда ей и дорога, безответственной дуре.

Чтобы не обсчитаться, Маса собирал кучками рисовые зернышки. Произнесет заклинание – отложит, произнесет – отложит. Маленькие кучки, по восемь зерен, соединялись в большие, состоявшие из десяти маленьких. Когда больших куч набралось одиннадцать, давно уже настало утро. Маса не спеша, нараспев, произнес молитву еще восемь раз. Доложив последнюю рисинку, выглянул в окно и увидел, как к воротам консульства подъезжает сияющая черным лаком карета, неописуемого великолепия, и запряжена целыми четырьмя лошадьми. На козлах сидел важный кучер, весь в золотых позументах и шапке с перьями.

Дверца распахнулась, и на тротуар легко спрыгнул господин. Правда, без мешка за плечами, но живой и невредимый. И потом, разве карета – это меньше, чем мешок? Ай да заклинание!

Маса бросился встречать.

Еще чудесней была перемена, произошедшая с господином. После той проклятой ночи, когда он вышел из павильона раньше обычного и всю дорогу до дома спотыкался, будто слепой, лицо у господина сделалось похоже на маску Земляного Паука из театра Но: темное, застывшее, а нос, и без того длинный, заострился – смотреть страшно.

Наемный фиакр