Тень ночи - Дебора Харкнесс (2018)

– Месье Фине, да упокоит Господь его душу, не одобрил бы усовершенствований, которые ты внес в его часы, – сказал Мэтью, разгоняя ладонью дым. – Каждый год Филипп добавлял к часам что-то новенькое: водяные струи, звенящие колокольчики, механическую сову, ухающую каждый час. Отец забавляется этой игрушкой с тех самых пор, как король Франциск проиграл ему часы в карты.

– Пушка должна была выбрасывать искорки и облачка дыма. Я хотел позабавить детей, – негодующим тоном произнес Филипп. – Это все твой порох, Маттаиос.

– Судя по характеру повреждений – ни в коем случае, – засмеялся Мэтью.

– C’est dommage[53], – сказал Тома, сочувственно качая головой.

Мальчишка присел на корточки рядом с Филиппом. Корона сползла набок. Лицо Владыки Буянов было не по-детски серьезным.

– Pas de problème[54]. На будущий год сделаем лучше, – беззаботным тоном пообещал мальчишке Филипп.

Жители Сен-Люсьена остались праздновать и развлекаться, а мы с Мэтью отправились наверх. Я задержалась возле очага, дожидаясь, пока Мэтью не задует свечи и не ляжет. Затем я тоже забралась в кровать и, задрав ночную рубашку, оседлала Мэтью.

– Как это понимать? – удивился он, лежа под собственной женой.

– Нарушать правила было позволено не только мужчинам, – сказала я, впиваясь ногтями в его грудь. – В аспирантуре я читала любопытную статью. Она называлась «Женщины сверху».

– Ты привыкла занимать главенствующее положение, поэтому сомневаюсь, что ты много почерпнула из той статьи, mon coeur.

Глаза Мэтью вспыхнули, когда я передвинулась, покрепче зажав его бедрами.

– Льстец.

Мои пальцы двинулись вверх по его телу, миновали грудную клетку и добрались до мускулистых плеч. Наклонившись, я прижала руки Мэтью к матрасу, дав ему вдоволь налюбоваться моим телом сквозь низкий вырез ночной рубашки. Он застонал.

– Добро пожаловать в мир вверх тормашками.

Я ненадолго отпустила его руки, чтобы сбросить рубашку, потом наклонилась над ним, водя сосками по его коже.

– Ты же меня убьешь, – простонал Мэтью.

– От этого, вампир, не умирают, – сказала я, помогая ему в меня войти.

Я слегка покачивалась, намекая на удовольствия, которые ждут его в скором времени. Мэтью глухо постанывал.

– Тебе это понравится.

Мэтью настаивал, чтобы я двигалась резче и быстрее. Но я сохраняла свой неспешный ритм, наслаждаясь соединением наших тел. Его холодное присутствие у меня внутри воспламеняло мою кровь. Я пристально смотрела ему в глаза. Мэтью первым достиг оргазма. Я вдруг почувствовала его полную беззащитность, и это подхлестнуло мой оргазм. Я прильнула к груди Мэтью, а когда через некоторое время решила слезть с него, он крепко обнял меня и прошептал:

– Оставайся на мне.

Я осталась и заснула. Мэтью разбудил меня перед рассветом. Им снова овладело желание. Его руки держали меня, пока внутри я превращалась из огня в воду, затем в воздух, чтобы потом вернуться в сон.

Пятница была самым коротким днем года. День зимнего солнцестояния. Деревня еще очухивалась после сатурналий, готовясь к скорому Рождеству, но Филипп был непреклонен.

– Шеф забил кабана, – сообщил он. – Разве можно огорчать нашего славного повара?

Воспользовавшись хорошей погодой, Мэтью отправился в деревню – помогать чинить крышу, обрушившуюся после недавнего снегопада. Я прогулялась вместе с ним. По всему чувствовалось, что муж рад заняться тяжелым физическим трудом на ветру и морозе.

Вернувшись, я прошла в библиотеку, где привычно загромоздила стол алхимическими книгами и чистыми листами бумаги. Половина верхнего была покрыта каракулями и диаграммами, смысл которых понимала только я. События последних недель вынудили меня прекратить опыты по получению спирта из вина. Тома и Этьену хотелось бегать с друзьями и совать пальцы в тесто, которое Шеф замесил для грандиозного торта. Им было не до помощи в моих научных экспериментах.