Тень ночи - Дебора Харкнесс (2018)

Близился день нашего отъезда из Сет-Тура. Время затеяло с нами какую-то странную игру: сначала оно тянулось еле-еле, а затем вдруг бешено понеслось. В сочельник Мэтью отправился в церковь к мессе. Туда же пошли почти все слуги. Я осталась в замке. Филиппа я нашла в его кабинете, примыкавшем к большому залу. Как всегда, он писал письма.

Я постучалась в дверь. Это было формальностью. Филипп знал о моем намерении с того момента, как я покинула башню Мэтью. И все равно я не считала себя вправе входить к нему без стука.

– Introite, – услышала я знакомое слово.

Разрешение войти. Когда мы с Мэтью только появились в Сет-Туре, оно звучало как приказ.

– Простите, если помешала.

– Входи, Диана, – сказал Филипп, потирая глаза. – Катрин нашла мои шкатулки?

– Да. Чашку и футляр для перьев она тоже нашла.

Филипп настоял, чтобы я взяла с собой его изящный дорожный набор для письма. Каждый предмет был сделан из прочной кожи, способной выдержать снег, дождь и иные превратности пути.

– Перед отъездом я хотела вас поблагодарить, и не только за свадьбу. Вы сумели починить сломанную часть души Мэтью.

Филипп уперся ногами в пол, со скрипом отодвинув стул.

– Диана, это я должен тебя благодарить, – сказал он, внимательно глядя на меня. – Более тысячи лет наша семья пыталась починить эту сломанную часть его души. А тебе, если не ошибаюсь, хватило менее сорока дней.

– Поначалу Мэтью был совсем другим, – возразила я. – После встречи с вами он изменился. А тогда в нем ощущалась темнота, до которой мне было не добраться.

– Мэтью никогда полностью не вырвется из-под власти теней. Но чтобы его любить, тебе, наверное, нужно принять и тьму.

– «Не отвергай меня, хотя я темен и окружен тенями», – прошептала я.

– Что-то не припомню, откуда этот стих, – признался Филипп.

– Из «Aurora Consurgens» – алхимической книги, что я показывала вам в библиотеке. Когда я впервые прочла эту строчку, она сразу напомнила мне Мэтью. Вот только не понимаю почему. А хочется понять.

– Ты очень похожа на то кольцо, – вдруг сказал Филипп, постукивая пальцем по столу. – Это было еще одним хитроумным посланием Изабо.

– Она хотела сообщить вам, что одобряет наш брак, – догадалась я.

Тяжесть кольца сейчас действовала на меня успокаивающе.

– Нет. Изабо хотела сообщить мне, что одобряет тебя. Ты прочна, как и золото, из которого сделано это кольцо. Внутри тебя много тайн. Они скрыты, как скрыты строчки на внутренней стороне кольца. Но лучше всего твою суть передает камень: светлый на поверхности, огненный внутри и не поддающийся разрушению.

– Увы, я поддаюсь разрушению, – с грустью призналась я. – Да и бриллиант можно раздробить обычным молотком.

– Я видел шрамы, которые Мэтью оставил на тебе. Подозреваю, что есть и другие, не столь заметные. Если после этого ты не распалась на кусочки, не распадешься и теперь.

Филипп встал, подошел ко мне и нежно поцеловал в обе щеки. Мои глаза наполнились слезами.

– Мне надо идти. Завтра мы уедем на рассвете.

Я пошла к двери, но что-то заставило меня повернуться и порывисто обнять могучие плечи Филиппа. И как могли сломать такую глыбу?

– Что еще? – спросил смущенный Филипп.

– Филипп де Клермон, вы не будете одиноки, – убежденно прошептала я. – Обещаю, я найду способ прийти к вам во тьму и быть с вами. И когда вам покажется, что весь мир вас покинул, я буду рядом, буду держать вас за руку.

– А разве может быть иначе, когда ты уже находишься в моем сердце? – тихо спросил Филипп.

Провожающих было немного. Шеф приготовил мне в дорогу разнообразную снедь, которой набил седельные сумки Пьера. Оставшееся место Ален заполнил письмами к Галлогласу, Уолтеру и десяткам других адресатов. Глаза Катрин припухли от слез. Она хотела поехать с нами, но Филипп не разрешил.