Тень ночи - Дебора Харкнесс (2018)

Мэтью кивнул, но кивком указал в другом направлении:

– А вот там замок Байнард.

После Тауэра, собора Святого Павла и Вестминстерского аббатства, до которого мы еще не добрались, замок был самым внушительным зданием, какие я успела увидеть в Лондоне. Три его зубчатые башни глядели на Темзу, соединенные стенами, вдвое превышавшими высоту любого из окрестных домов.

– Понимаете, Диана, Байнард выстроен фасадом на реку, – извиняющимся тоном произнес Генри, пока мы шли по очередному извилистому переулку. – Мы войдем через задний вход, что не очень свойственно гостям нашего уровня, зато намного теплее в такие дни, как этот.

Мы нырнули в дверь массивного караульного домика. Нам навстречу вышли двое солдат в темно-серых мундирах с малиново-коричневыми, черными и золотистыми нашивками. Один сразу узнал Генри и схватил напарника за рукав, удержав от расспросов.

– Добро пожаловать, лорд Нортумберленд!

– Мы желаем повидать графиню, – сказал Генри, бросая солдату плащ. – Постарайся это где-нибудь высушить. И пусть слуге господина Ройдона принесут горячее питье.

Не снимая перчаток, граф щелкнул пальцами и скорчил гримасу.

– Разумеется, милорд, – пообещал караульный, подозрительно косясь на Пьера.

Внутренний двор замка состоял из двух громадных площадок, напоминающих плац. Их разделяла аллея деревьев с голыми ветвями и следами летних цветов в клумбах. Мы поднялись по широкой лестнице, встретившись с цепочкой лакеев в ливреях. Один провел нас в солярий графини: уютное помещение с высокими и широкими окнами, выходящими на реку. Отсюда открывался примерно такой же вид на Темзу, как и из нашего дома в Блэкфрайерсе.

Вид из окон был схожим, чего не скажешь о внутреннем убранстве. Лондонское жилище Мэтью отличалось просторностью и уютом, однако замок Байнард недвусмысленно показывал: здесь живут аристократы. По обе стороны от камина стояли широкие мягкие диваны и несколько глубоких кресел, куда женщина могла забраться с ногами и прикрыться подолом своего платья. Стены оживляли шпалеры, красочный орнамент которых чередовался со сценами из классической мифологии. Обстановка этого помещения говорила не только о богатстве хозяев, но и об их склонности к ученым занятиям. Столы были заполнены книгами, обломками древних статуй, минералами, морскими раковинами, засушенными плодами каких-то деревьев, рисунками, картами и прочими диковинами.

– Никак господин Ройдон?

Человек, порывисто вставший со стула, был темноволосым, с легкой проседью. Бородка клинышком делала его лицо еще более вытянутым. В одной руке он держал дощечку, в другой – маленькую кисточку.

– Хиллиард! – радостно воскликнул Мэтью. – Что привело вас сюда?

– Заказ леди Пемброк, – ответил человек, помахав палитрой. – Я должен закончить эту миниатюру. Графиня желает преподнести ее в качестве новогоднего подарка.

Светло-карие глаза художника изучающе глядели на меня.

– Я и запамятовал, что вы еще не познакомились с моей женой. Диана, позволь тебе представить портретиста Николаса Хиллиарда.

– Рада знакомству с вами, – сказала я, делая реверанс.

В конце XVI века население Лондона превышало сто тысяч человек. И откуда Мэтью знал всех, кого затем историки будут называть знаменитостями Елизаветинской эпохи?

– Я видела ваше творчество и восхищена им.

– Диана видела портрет сэра Уолтера, который вы написали мне в прошлом году, – поспешил объяснить Мэтью, сгладив мое излишне восторженное приветствие.

– Согласен, это одна из лучших ваших работ, – подхватил Генри, заглядывая художнику через плечо. – Но портрет, который вы заканчиваете, явно ее превзойдет. На вашей миниатюре, Хиллиард, Мэри как живая. Вам потрясающе удалось запечатлеть ее пристальный взгляд.