Тень ночи - Дебора Харкнесс (2018)

– Почему бы нам не возобновить прежние разговоры и больше не касаться этой темы? – Графиня закусила губу и посмотрела на меня.

В ее глазах я увидела растерянность. Она не могла решить, как ей дальше вести себя со мной.

– Потому что я люблю свою жену и хочу видеть ее в безопасности.

Мэри пыталась понять, насколько Мэтью искренен с ней. Должно быть, степень его искренности удовлетворила ее, поскольку она сказала:

– Мэтт, Диане нечего меня бояться. Но больше ни одна живая душа в Лондоне не должна знать, кто она. Шотландские события пугают людей и вдобавок дают им повод скоропалительно обвинять в собственных неудачах кого-то другого.

– Я искренне сожалею, что испортила ваши туфли, – отупело произнесла я. – Их уже не вернуть в прежнее состояние.

– Туфли не стоят того, чтобы столько о них говорить, – твердо произнесла Мэри и встала.

Аудиенция закончилась.

Замок Байнард мы покидали молча. Вслед за нами из караульного помещения вышел Пьер, нахлобучивая шапку.

– Думаю, все прошло очень хорошо, – заявил Генри, нарушая молчание, и мы с Мэтью недоверчиво посмотрели на него. – Конечно, без некоторых трудностей не обошлось, – поспешно добавил он. – Но я безошибочно понял: Мэри заинтересовалась Дианой, а с тобой, Мэтью, она вовсе не намерена рвать дружеские отношения. Ты должен дать ей шанс. Мэри выросла в среде, где ее учили проявлять осторожность и не торопиться доверять людям. Потому и вопросы веры так сильно ее волнуют.

Генри поплотнее закутался в плащ. Ветер не утихал. Уже начинало темнеть.

– Как ни печально, но я вынужден с вами проститься. Матушка сейчас в Олдерсгейте и ждет меня на ужин.

– Ее недомогание прошло? – спросил Мэтью.

В Рождество вдовствующая графиня пожаловалась на одышку. Мэтью высказал предположение, что это может быть связано с сердцем.

– Моя матушка из Невиллов. Поэтому она будет жить вечно и при каждом удобном случае доставлять нам неприятности! – Генри поцеловал меня в щеку. – Не беспокойтесь насчет Мэри и… всего остального. – Он многозначительно шевельнул бровями и ушел.

Мы с Мэтью проводили его глазами и повернули в сторону Блэкфрайерса.

– Что произошло? – тихо спросил Мэтью.

– Прежде магия пробуждалась, отвечая на мои эмоции. А у графини все началось с праздного вопроса. Мне захотелось заглянуть внутрь вещей. Но я понятия не имею, как оживила ту пчелу.

– Слава Богу, что ты раздумывала о туфлях Мэри. Если бы тебя потянуло изучать ее шпалеры, мы бы оказались в гуще войны богов на Олимпе, – сухо сказал он.

Мы быстро прошли через площадь перед собором Святого Павла и направились в относительно тихий квартал Блэкфрайерс. На площади уже не было такой суеты и сумятицы, как днем. Ремесленники стояли в дверях мастерских, разговаривая о том о сем и оставив подмастерьям заканчивать дневную работу.

– Хочешь, возьмем домой какое-нибудь лакомство для тебя? – предложил Мэтью, указывая на здание пекарни. – К сожалению, пиццу здесь не делают, но Кит и Уолтер сами не свои от мясных пирогов Прайора.

Из пекарни пахло настолько соблазнительно, что у меня потекли слюнки. Я кивнула.

Увидев Мэтью, владелец пекарни вначале оторопел, затем немало удивился, когда мой муж начал подробно его расспрашивать о поставках и относительной свежести мяса. Наконец я согласилась на пирог с утиным мясом. К оленине, какой бы свежайшей она ни была, я так и не могла привыкнуть.

Мэтью расплатился с мистером Прайором. Помощники пекаря заворачивали нам купленный пирог и украдкой все время поглядывали на нас. Лишнее напоминание, что ведьма и вампир вызывают людское подозрение. Я уже не говорю про любопытство.

Обед прошел тихо, в уютной обстановке, хотя чувствовалось, что Мэтью был несколько озабочен. Едва я доела пирог, на лестнице послышались шаги. «Только бы не Кит, – подумала я, перекрещивая пальцы. – Только не сегодня».