Тень ночи - Дебора Харкнесс (2018)

– Мэтью сразу поймет, что я виделась с вами. – (Хаббард не отпускал мою руку. Теплая кожа впитывала его запах.) – И не только поймет, а еще и сорвет злость на вашем… сыне.

Хаббард еще крепче сжал мне запястье. И вдруг до меня дошло.

– Отец Хаббард, если вам хотелось проводить меня до Бедлама, достаточно было просто сказать об этом.

Хаббард вел меня самым коротким путем, какой существовал между церковью Сент-Джеймс-Гарликхайт и Бишопсгейт. Мы шли по переулкам, а иногда и через чужие дворы. Миновав городскую черту, мы вскоре очутились в грязном лондонском пригороде. Как и в Крипплгейте, улочки вокруг Бедлама были населены беднотой. И здесь царила жуткая скученность. Но настоящий ужас ожидал впереди.

Мастер Слефорд, хранитель заведения, встретил нас у ворот и провел к зданию, которое было известно как госпиталь Святой Марии Вифлеемской. Они с отцом Хаббардом были знакомы давно и потому обходились без излишних церемоний и упражнений в вежливости. Мы прошли по двору, изрытому ямами, и остановились возле одной из массивных дверей. Ни двери, ни толстые, монастырской постройки, стены не могли заглушить криков и воплей узников Бедлама. Да и вряд ли такое было возможно, поскольку в зарешеченных окнах практически отсутствовали стекла. Оттуда тянуло зловонием, грязью и… запахом времени.

Мы вошли в мрачное, сырое помещение. Хаббард протянул мне руку, но я наотрез отказалась, считая неприличным принимать его помощь, когда я была свободна, а здешние узники вообще не получали никакой помощи.

Меня обступили призраки прежних узников, окончивших здесь свои дни. Нынешние несчастные обитатели были окружены нитями, собранными в невообразимые узлы. Чтобы не поддаться ужасу, я занялась мрачной арифметикой: разделяла попадавшихся мужчин и женщин на группки, а потом снова смешивала, но уже по-другому.

Пока мы шли по коридору, я насчитала двадцать узников: четырнадцать демонов, две ведьмы, один вампир и три человеческих существа. Шестеро из двадцати были голыми, а еще десять – в лохмотьях. Какая-то женщина в грязном, но дорогом мужском наряде глядела на нас с откровенной враждебностью. Пятнадцать несчастных были прикованы кандалами к стене или к полу, а некоторые и к стене, и к полу. Четверо из пяти неприкованных сидели на корточках возле стен, что-то бормоча и царапая ногтями камень. И только один узник, совершенно голый, выплясывал по коридору впереди нас.

Мы подошли к камере, которая имела дверь. Что-то подсказывало мне: именно там держат Луизу и Кита.

Хранитель отпер дверь и резко постучал. Не получив немедленного ответа, он стал дубасить по двери кулаками.

– Мастер Слефорд, я услышал вас с первого раза, – сказал Галлоглас.

Вид у него был потрепанный: расцарапанная щека, кровь на дублете. Увидев за спиною Слефорда меня, племянничек оторопел.

– Тетушка, – пробормотал он.

– Дай мне войти.

– Это не самая удачная… – Встретившись со мной глазами, Галлоглас отступил в сторону. – Луиза потеряла много крови. Сейчас она голодна. Держись от нее подальше, если не хочешь быть укушенной или изодранной ногтями. Впрочем, ногти я ей подрезал, а вот зубы подрезать не мог.

Теперь никто не преграждал мне путь, однако я все так же стояла у порога. Жестокую красавицу Луизу приковали к железному кольцу в каменном полу. Платье на ней было изодрано. Шею покрывала кровь из глубоких ран. Кто-то утверждал свою власть над Луизой; кто-то сильнее и злее ее.

Я всматривалась в сумрак, пока не заметила темную фигуру, склонившуюся над каким-то мешком. Мэтью вскинул голову. Его лицо было бледнее обычного, а глаза черны, словно ночь. И ни пятнышка крови. Его чистота и безупречность показались мне такими же неприличными в здешних условиях, как протянутая рука Хаббарда.

– Тебе, Диана, следовало находиться дома, – сказал Мэтью, поднимаясь на ноги.