The One. Единственный - Джон Маррс (2020)

– Нет, нет, – сказала Элли. – Ничего подобного. – Она умолкла, затем глубоко вздохнула. – Тим, я – ученый, открывший ген совместимости ДНК, за что многие меня ненавидят.

Глава 41

Mэнди

Семейные дни рождения, юбилеи, девичники, вечеринки на работе, совместные выходы в рестораны и тусовки – все это осталось для Мэнди в прошлом. Всякий раз, когда ее куда-то звали, она выдумывала отговорку, часто ссылаясь на то, что у нее, мол, уже есть планы с Ричардом в ста милях отсюда. В принципе, она не лгала – по крайней мере, отчасти, – так как решила проводить все больше и больше времени с его семьей, а не со своей.

По тону сообщений голосовой почты можно было легко догадаться, что мать и сестры от этого отнюдь не в восторге. Когда-то это была дружная семья, сплоченная смертью отца более десяти лет назад. Но теперь Мэнди пыталась отстраниться, остальные же не могли понять почему. Конечно, они пребывали в уверенности, что она нашла свою ДНК-пару, и ожидали от нее откровенности; она же не находила в себе мужества сказать им правду. Пока.

Общение с ними не приносило ей того утешения, какое приносило общение с Пэт и Хлоей. Мэнди все больше и больше отдалялась от своей семьи, а две ее сестры купались в любви и счастье, которых у нее никогда не будет. Она сомневалась, что родные смогут понять, через что она прошла. Мать же, хотя и потеряла любовь всей своей жизни, была слишком старомодна, чтобы по-настоящему понять, сколь сильна может быть любовь к ДНК-паре и каково это – потерять ее. Семья Ричарда заполнила эту пустоту.

«Если ты хочешь немного выпить, то почему бы не приехать к нам с ночевкой?» – написала ей Пэт в сообщении накануне вечером. И она, собрав вещи, поехала и провела с ними вечер – смотрела фильмы на DVD, пила вино и листала альбом детских фотографий Ричарда. И в очередной раз задалась вопросом, на кого был бы похож их ребенок.

Когда все легли спать, Мэнди лежала в кровати в гостевой комнате не в силах уснуть. Она закрыла глаза и, как обычно, представила будущее, которого у них никогда не будет. Вот они с Ричардом рука об руку входят в парадную дверь дома ее родителей, вот ее семья окружает его вниманием… Ее пальцы нащупали край одеяла и от отчаяния со всей силой сжали его.

Возвращаясь из ванной, Мэнди заметила, что дверь спальни Ричарда слегка приоткрыта. Она робко открыла ее шире, но комната оказалась пуста. Мэнди вошла, тихо закрыла за собой дверь и включила лампу. Любопытство взяло верх. Она открыла ящик тумбочки и заглянула внутрь. Там лежали туалетные принадлежности – увлажняющий крем, средства для ухода за волосами и дезодоранты, а также распечатанная упаковка из десяти презервативов. Мэнди сосчитала – осталось только четыре. Она тотчас подумала, кто та счастливица – или счастливицы, – с кем он использовал недостающие шесть. При этой мысли у нее защемило сердце. Она завидовала женщине, чье лицо даже не представляла.

Затем Мэнди заглянула под кровать и нашла поношенный зеленый рюкзак из тех его дней, когда он путешествовал. На лямках все еще болтались рваные ярлыки авиакомпаний и автобусов, но сам рюкзак был пуст. Мэнди вынула из комода кое-какую одежду, пробежала по ней пальцами и прижала к лицу, вдыхая запах; и при каждом прикосновении, каждом вдохе по ней будто пробегал ток.

И наконец в нижнем ящике, в дальнем углу, она обнаружила потертый мобильник давно устаревшей модели. Мэнди включила его, предполагая, что батарея разряжена, но, на ее счастье, там еще оставалось два деления. А еще телефон был так стар, что не требовал пароля. Она знала, что вторгается в личную жизнь Ричарда, но ей было все равно: жажда знать о нем как можно больше была неутолимой. И чем больше она узнавала, тем больше ей хотелось знать.