Ведуньи - Элизабет Ли (2021)

Он вел волов на поле, то и дело останавливаясь и терпеливо выжидая, пока упрямые животные, не желавшие подчиняться его приказам, закусывали свежей листвой у зеленой изгороди. Впрочем, волов он уже осмотрел, выяснил, что ни один не хромает, и вздохнул с облегчением, зная, что обрадует отца этим известием. Да и спешить ему было некуда. В утреннем воздухе смешивались запахи цветущих деревьев, сена и навоза, в ясном небе посверкивала убывающая луна, еще не готовая уйти на отдых. Он стоял и думал о том, что когда-нибудь и ему выпадет счастье исследовать ту белую реку, какой ему всегда представлялась плоть Сары, скрытая под одеждой.

– Она чудесная девушка, верно? – раздался у него над ухом чей-то голос. Преподобный Уолш.

– Я… Кто?

– Та юная чаровница, что полонила твое сердце.

На мгновение Дэниелу стало не по себе: ему показалось, что священник и в самом деле обладает божественной способностью читать чужие мысли. А может, виноват он сам? Может, он настолько увлекся, что невольно высказал свои крамольные мысли вслух? Утратив дар речи, он тупо, как вол, уставился на Уолша, тогда как настоящие волы, наевшись, уже начинали нетерпеливо перетаптываться.

Священник подошел ближе – настолько близко, что Дэниел с трудом подавил инстинктивное желание от него отодвинуться, – и, положив руку ему на плечо, сказал:

– Милая девочка во всем мне призналась. Я искал тебя, чтобы сообщить, что именно мне предстоит стать вашим спасителем и, по воле Господа, проложить вам путь к свету и любви. Я… я, собственно, давно уже тебя здесь поджидаю.

Все это он произнес почти скороговоркой, так что Дэниел почти ничего не успел понять. Значит, Сара призналась священнику? Однако странно. Каким образом их пути могли пересечься? Не говоря уж о том, что вряд ли Сара стала бы открывать сердце малознакомому человеку. Она никогда даже не упоминала об Уолше. Они с Дэниелом никогда и никому из внешнего мира о своей любви не рассказывали, тем более членам своих семей. И до сегодняшнего утра Дэниел был совершенно уверен, что Сара никому об этом и не скажет.

– Вы, несомненно, выбрали для себя тернистый путь, сын мой, однако я для того и существую, чтобы помочь вам, вмешавшись в это дело и выступив на стороне влюбленных и, разумеется, на стороне всемилостивого Господа нашего, ибо Он намерен соединить вас, чистых душой и телом, и помочь вернуться в лоно семьи тем, кто до сих пор пребывал в числе изгоев.

Дэниел молчал и, прищурившись, вглядывался в лицо священника, но видел его плохо. Яркий свет солнца, находившегося как раз за спиной у преподобного Уолша, слепил его. Плохо понимал он и смысл тех слов, которые только что услышал, и это его тревожило. Тревога Дэниела передалась и волам, и они тоже забеспокоились. И священник наконец-то умолк и чуть отступил назад.

– Я не… – Дэниел не договорил и с опаской огляделся. Рядом никого не было, подслушать никто не мог, но он все же понизил голос: – Так Сара вам призналась?

Уолш с энтузиазмом закивал:

– Это так, так, и я был очень впечатлен и ее признанием, и тем, как к нему отнеслись ее родные. И я очень рад, что она сумела выбрать того единственного, который обладает самыми лучшими человеческими качествами – добротой и чистотой души. – На лице священника расцвела широкая улыбка, но довольно быстро погасла, и он сказал: – Впрочем, имеются и определенные трудности, о которых ты и сам, конечно же, догадываешься. Но я поговорю с твоим отцом, и мы, безусловно…