Мудрость толпы - Джо Аберкромби (2021)

Ему не сиделось на месте. Он сгорал от нетерпения вступить в драку, чувствуя такое же нетерпение в людях вокруг, в людях позади, напряженных, словно натянутые луки, рвущихся, словно собаки с цепи. Судя по звукам, битва уже началась: радостный звон стали и веселая музыка сражения доносились из-за небольшого пригорка. Не в силах больше сдерживаться, он прополз к гребню, среди колышущейся травы, и выглянул на ту сторону, просунув кончик языка между оскаленными зубами – вниз, в долину.

Слева были эти мудаки из-за Кринны с их костями и шкурами – они лезли на стены Карлеона. Прямо были Кальдеровы карлы – эти еще приставляли лестницы. Зато справа был Черствый! Его люди уже добрались до города, они дрались в полях, дрались на стенах, и Гвоздь не смог удержаться, чтобы не рассмеяться.

Значит, план Рикке сработал! А ведь он казался полным безумием, когда она шепотом рассказала ему, что собирается делать. Ее глаза были скрыты темнотой – тот, что ничего не видел, и тот, что видел слишком много; ее горячее дыхание касалось его лица, донося приятный запах эля. Ее план казался полным безумием, но он был таким смелым, что Гвоздь не смог отказаться. Даже не подумал о том, чтобы отказаться. Пожалуй, он не смог бы сказать ей «нет» никогда в жизни.

Она была честной и мудрой, прекрасной и необычной, и знала такие вещи, которые не знал никто другой, и говорила такие вещи, которые никто другой не осмелился бы сказать, и могла его рассмешить, на что никто другой был не способен. Он никогда не встречал подобной женщины. Таких больше просто не было.

– Ну давай, давай же, – шептал он. – Давай…

Он много слышал о любви, но никогда не думал, что это может как-то затронуть его самого. Но, может быть, это и есть любовь – когда женщина постоянно оказывается в твоих мыслях. Когда чувствуешь, что время, проведенное не с ней, потрачено впустую. Когда тебе не терпится поскорее снова оказаться в ее постели.

При воспоминании о том, как она скинула с себя штаны прямо на Скарлинговом троне, не сводя с него глаз и разводя ноги, его член начинал твердеть в самое неподходящее время. Во имя мертвых, он начинал твердеть прямо сейчас, когда он лежал на сырой верхушке холма, глядя на разворачивающуюся внизу битву! Однако сегодня был день не для любовных мечтаний. Сегодня был красный день для красных мыслей и красных дел. Он был нужен Рикке – и пусть Великий Уравнитель придет с красным визитом к любому, кто встанет между ними!

– Давай, давай, давай, да…

Он вскочил на ноги и бросился бежать еще до того, как затихли отголоски второго сигнала Трясучки, летя вниз по усеянному пучками травы склону холма. Боевые кличи никогда не были его коньком. Зачем сообщать врагам, где ты находишься? Они и так скоро это узнают.

Главное – неожиданность. Дерешься ли ты с одним человеком, с тысячей или с десятком тысяч. Чем больше число твоих противников, тем важнее захватить их врасплох, потому что эффект неожиданности распространяется быстрее чумы, стремительнее пожара, превращая храбрейших воинов в трусов.

Поэтому он несся беззвучно, как зима, неслышно, как болезнь. Он знал, что остальные следуют за ним. Его братья, его кузены – все, кого он только смог собрать, пришедшие из Западных Долин по длинным, холодным дорогам под покровом ночи, чтобы оказаться здесь вовремя.

Впереди маячил обоз. Кальдерово мягкое подбрюшье. Грязные лошади и перемазанные глиной повозки с припасами, кузнецы и повара, женщины и дети, притащившиеся следом за мужчинами. Убивать бойцов – все равно что отрубать пальцы, но напасть на обоз – это значило взрезать кишки. И Гвоздь почувствовал, как его лицо растягивается в свирепой улыбке, как свирепое пламя расходится по его конечностям, с каждым шагом становясь все сильней.

Может быть, он любил Рикке – но битва была его старой любовью, его самой первой любовью. Таким он был и таким будет всегда.