Мудрость толпы - Джо Аберкромби (2021)

Орсо с удивлением хохотнул. Он был загадкой даже для самого себя.

– После того, как я выберусь из города… – он не стал упоминать другую, гораздо более вероятную возможность: ту, что означала сокращение числа живых королей Союза наполовину, – у вас вряд ли возникнут затруднения с тем, чтобы выбраться самим. Танни, отошли это знамя моей матери и сестре в Сипани. Пускай используют его вместо скатерти или еще чего-нибудь.

– Оно останется на древке, – проворчал Танни, – и будет наготове, когда снова вам понадобится.

– Позвольте, я пойду с вами! – Хильди схватила его за запястье. – Вам нужен… хоть кто-то рядом…

– Нет. Ты будешь только… путаться под ногами.

На последнем слове голос слегка изменил ему, и Орсо был вынужден откашляться, чтобы убрать ком в горле. Он подозревал, что они оба догадывались о настоящей причине, по которой он их покидает: их преданность уже стоила им немало, и пора было ему вернуть долг и дальше рисковать в одиночку. Он мягко расцепил пальцы девочки.

– Сколько я уже тебе должен?

– Двести шестнадцать марок… – Если Хильди пыталась сделать вид, будто ее глаза мокры всего лишь от дождя, она никого этим не обманула. – И тридцать монет.

– Что-то многовато.

– Я никогда не ошибаюсь в цифрах.

– Она никогда не ошибается в цифрах, – подтвердил Танни.

– Верно. – Орсо мягко накрыл ладонями ее кулак. – Мне очень, очень жаль, Хильди, но боюсь… на данный момент… мне придется остаться у тебя в долгу.

– Если они что-нибудь с вами сделают, я отомщу этим ублюдкам! – рявкнула девушка ему в лицо. Ее мокрые глаза вспыхнули. – Клянусь!

Орсо улыбнулся. Это потребовало усилий, учитывая обстоятельства, но он справился.

– Ты даже не представляешь, насколько я ценю твою поддержку, но… если со мной действительно что-то случится… я бы всем сердцем предпочел, чтобы ты не стала мстить. – Он мягко положил ладонь на мокрую щеку Хильди. – Лучше поживи наконец своей жизнью. Ты это заслужила.

* * *

Рикке споткнулась, выбираясь из экипажа, и упала бы лицом вперед, если бы этот милый человек, Гарун, не подхватил ее и не поставил прямо – с такой легкостью, будто она ничего не весила. Следовало признать, ей это ужасно понравилось.

– Большое тебе спасибо, – проговорила она, похлопывая его по руке (и рука была что надо, насколько она смогла ощутить).

Потом она направилась к лестнице, скользя на круглых булыжниках. Эти чертовы камни никак не хотели стоять ровно, прыгали взад и вперед под ее ногами. Или это ее так шатало? Она была пьяна в стельку и ничуть не жалела об этом.

– Ну что, малыш Лео тебя не простил? – спросила Изерн, подбирая отсыревшие юбки до самых коленей, чтобы взойти по ступеням к входной двери.

– Похоже, прощения в нем больше не осталось, – отозвалась Рикке. Мысль об их коротком разговоре на мгновение разогнала приятную теплоту выпивки. – Парнишка стал темным. Темным и мстительным.

– Я могла бы сразу тебе это сказать, еще когда увидела все эти гребаные флаги. Видишь ли, флаги никогда ничего не прибавляют мужчине, они просто замещают что-то, чего ему не хватает. Лео всегда был забиякой, и к тому же не очень умным, но за крепкую задницу и симпатичную улыбку можно многое простить. – Дойдя до верха, Изерн встряхнулась, словно собака, выбравшаяся из реки, разбрызгивая капли дождя с мокрых волос. – Но теперь его задницу покарябали, и я за весь вечер ни разу не видела, чтобы он улыбнулся.

– Может быть, я вела себя с ним чересчур резко, – продолжала беспокоиться Рикке. – Приехала в такую даль, чтобы залечить раны, а вместо этого только втерла в них соль! – Частично виной была жемчужная пыль: от этого снадобья у нее развязался язык, онемело лицо и к тому же появилась неуместная игривость. – Может быть, надо было побольше перед ним попресмыкаться?