Завтра может не быть - Анна и Сергей Литвиновы (2021)

Они как-то очень ловко Данилова перехватили и усадили на заднее сиденье. Потом у них там во дворе состоялся с конвоирами бюрократический момент: сдали-приняли арестованного, прямо подписи в бумагах. Затем двое уселись по обе стороны от Алексея, а один – на водительское кресло.

Что ж! Значит, вряд ли отправляют на расстрел.

На легковушке на расстрел не возят.

И – наверное, не на этап. Тогда бы с вещами выводили. И тоже не на «Победе».

Хоть какая-то новость и разнообразие в томительной тюремной жизни. А раз так – значит, новая надежда.

«Победа» вырулила из тюремного двора. И тут узник заметил: машина-то непростая. Все окна завешаны плотными шторками. Ничего не видно ни с заднего сиденья, ни с переднего. Только лобовое стекло нормальное. Интересно, как шофер правит – в боковые зеркала ведь не посмотришь. А назад? Данилов попытался обернуться – однако сосед справа одернул: «Прямо сидеть». Алексей подчинился. К тому же, глядя вперед, тоже многое можно было увидеть. Выехали из одних тюремных ворот, потом в тамбуре состоялась еще одна проверка: вертухаи заглянули, кого везут, открыли багажник, капот, под авто с зеркальцем заглянули. Наконец распахнулись внешние ворота, вырулили на волю, и Данилов неотрывно вперился в лобовое. За окном – городской пейзаж, и сразу видно: Москва! Она здесь, в СССР-1959, такая зеленая, ухоженная, с высокими зданиями и ровными мостовыми. Места сразу показались знакомыми, а потом до него дошло: ведь это Лефортово! Ставшее родным, где он проучился полгода в Технологическом институте, прожил в тамошней общаге. Значит, его держат в Лефортовском политическом изоляторе – спецтюрьме КГБ. Выходит, он важная птица! А разве нет?

Свернули на страшно знакомую Красноказарменную улицу. Леша не мог наглядеться: живые люди, разные, вольные, красиво одетые! А вдруг он увидит Варю? Ведь она здесь, в Техноложке, по его наущению, учится! Но даже без Вари как приятно и непривычно видеть свободную жизнь! Идут беспечные, веселые граждане. Садятся в трамваи, останавливаются у афиш. Тормозят у продавщицы мороженого, у киоска «Союзпечати». Солнце, весна, изумрудные листочки. Как же народ вокруг не понимает своего счастья! Можно идти куда хочешь и делать все что хочешь.

Его-то везли конвойные. Неизвестно куда.

Кстати, почему бы не спросить? Скорее всего, не скажут, но сопровождающие – явно не обычные вертухаи, а рангом выше. Может, удастся разговор завести?

Авто взяло курс в сторону центра.

В машине было жарко – окна закрыты и никаких, естественно, кондиционеров. Оперативники в своих плотных костюмах стали, честно говоря, подванивать.

– Может, окошечко откроем? – со всей возможной доброжелательностью спросил Данилов.

Ни гугу.

– Куда вы меня везете?

Молчание.

– Куда мы едем? – переспросил он.

– Тихо сидим, – угрожающе прозвучало справа.

«Победа» меж тем пролетела мимо МАСИ, Архитектурно-строительного – когда-то, зимой 57-го, Алексей пугал здесь неполноценным потомством деда Кордубцева по имени Семен. Интересно, внял ли тот предупреждениям?

Вот они уже на Садовом. Ах, как быстро можно передвигаться на авто в Москве-59: широкие улицы и крайне мало машин. Вот уже набережная Москвы-реки, и они паркуются во дворе гигантского сталинского жилого дома.

– Слушаем сюда, – скомандовал правый. – Спокойно выходим из транспортного средства, движемся заданным маршрутом. Никаких контактов, даже зрительных, с гражданским населением не допускаем. Предупреждаю: шаг вправо, шаг влево – приравнивается к побегу, конвой открывает огонь без предупреждения. Мы вооружены. – Он достал из-под своего двубортного пистолет и продемонстрировал.

– А какой маршрут заданный? – со смешком спросил Алеша.

Им овладел юмор висельника.

– Вам укажут.