Тайны Полюса - Кристель Дабо (2018)

Офелия перевела глаза на жениха, который сидел в конце стола. Впрочем, сидел – не то слово: он согнулся в три погибели – вот так будет точнее. Стул оказался слишком низок для его роста, и он прилагал неимоверные усилия, чтобы справиться со столовыми приборами и не попасть локтем в глаз ближайшему соседу по столу. Каждый кусок он жевал с нескрываемым отвращением, как будто ему был противен сам процесс еды. Через равные промежутки времени он вынимал из кармана кителя носовой платок, промокал им уголки рта, протирал ручки вилки и ножа, размещал их строго симметрично с точностью до миллиметра по бокам тарелки, тщательно складывал платок и возвращал его на место. Ему ни разу не пришло в голову воспользоваться салфеткой отеля.

Офелия вздохнула. У Торна было свое собственное представление о том, как нравиться людям. После того как он заставил себя ждать столько времени, ему надлежало бы принести извинения будущей семье, сказать хотя бы несколько любезных слов. Следовало очень хорошо его знать, чтобы понять: то, что он сидит здесь, за этим столом, – лучшее доказательство уважения, на которое он только способен.

– В цирке было интересно, – пробормотала Офелия, обернувшись к Гектору. – Ты показывал свои фотографии?

Младший брат приподнял брови и ответил с полным ртом:

– А жачем мне их покаживать? Они же не получились иж-жа помех.

И разговор увял.

Офелия с сожалением посмотрела на два соседних пустых стула. Беренильда все еще ухаживала за матерью, а тетушка Розелина поехала в санаторий, чтобы привезти ей чистое белье. Они единственные могли помочь Торну предстать в более благоприятном для него свете или хотя бы создать непринужденную атмосферу.

– Девять и четыре.

По обеим сторонам стола все медленно и дружно, с застывшими вилками в руках, повернули головы к говорившему.

Это, ко всеобщему удивлению, прозвучал посреди тишины замогильный голос Торна.

– Вы не могли бы повторить, господин Торн?

– Девять, – повторил он, не поднимая лица от тарелки. – Это число наших фамильных поместий. В основном замки, и почти все они великолепны. Три возведены в Небограде, и один из них я предназначаю вашей дочери в качестве свадебного подарка. – (Тут Торн поднял свои полуприкрытые глаза, похожие на две серебряные щели, но посмотрел он только на мать Офелии.) – Я предлагаю вам посетить наши владения. И если вы найдете там что-нибудь, что вам хотелось бы увезти на Аниму, – добавил он равнодушно, – прошу вас, не стесняйтесь.

Офелия так широко раскрыла глаза, что очки чуть не свалились у нее с носа. Почему из всех возможных тем для разговора Торн выбрал именно такую?

Эффект, который эти слова произвели на родных Офелии, не заставил себя ждать. Одни с отвращением отодвинули от себя тарелки, другие бросили свои салфетки, крестный раскрошил остатки хлеба, а самые юные, поняв, что объявлена война, начали строить Торну ужасные рожи. Только Агата, державшая на руках ребенка, взволнованно затрепетала при слове «замок». Тем не менее никто не осмеливался заговорить.

Все лица повернулись теперь к родителям Офелии – только они имели на это право. Отец побледнел и съежился на стуле, а мать, наоборот, напыжилась и побагровела.

– Господин Торн, – казалось, у нее заныли зубы от одного звука его имени, – если я правильно поняла, вы сейчас пытаетесь купить наше прощение?

– Да.

Торн обвел всех присутствующих ледяным взглядом, от которого одни поморщились, а другие нахмурились. Он всячески избегал смотреть на Офелию, и все же она старалась привлечь его внимание в немой мольбе остановиться.

– Я никогда не буду идеальным зятем, – продолжал он спокойно, словно констатируя общеизвестный факт, – и не рассчитываю на свое обаяние, чтобы убедить вас в обратном. Мои владения – все, чем я могу похвастаться перед вами.

– И это все? – прорычал крестный, и его лицо налилось кровью. – Все, что ты можешь нам сказать? Похоже, ты нарочно ищешь ссоры с нами!