Тайны Полюса - Кристель Дабо (2018)

– Вы представляете, сколько людей с марта месяца могло побывать в конторе и поработать с цифрами в отчете? Должен ли я считать виновными всех, чьи личности мадемуазель Главная семейная чтица посчитает «установленными»? Вы предлагаете мне доказательства, не имеющие юридической силы, – прибавил он торопливо, даже не посмотрев на Офелию. – Нам нужны объективные факты, а не предположения, из-за которых мы потеряем драгоценное время.

Офелия не страдала гордыней, но никогда еще не чувствовала себя такой униженной. Тем более что в глубине души она понимала: Торн прав. Чем больше разных людей в разное время держало документы в руках, тем труднее они поддавались экспертизе. Регулирующее колечко в часах и бухгалтерский отчет требовали совершенно разного чтения. А ведь на кону стояли человеческие жизни…

– Я просто хотела вам помочь, – сказала она.

– Вы и так мне уже очень помогли, если хотите знать. Я с нетерпением жду нашей свадьбы, после которой вы со всем вашим семейством наконец уедете с Полюса.

В цеху кто-то включил радио, и хрипловатый голос замурлыкал: «Зачем, зачем нам спать, если можно до утра танцевать?! Зачем, зачем нам спать, если лучше в карты играть?! Зачем, зачем нам спать, если лучше чудо-кофе смаковать?!»

Офелию затрясло, в глазах у нее помутилось, в висках запульсировала кровь. Несмотря на заложенный нос, девушка заставила себя глубоко дышать, чтобы справиться с волнением, но плотину прорвало, и все не высказанные до сих пор слова хлынули неуправляемым потоком:

– Со мной произошло очень много событий с тех пор, как я стала вашей невестой. Мне бесконечно угрожали смертью и почти так же часто оскорбляли непристойными предложениями. Меня держали в заключении, заставляли изображать мужчину, обманывали, унижали, усмиряли, относились ко мне как к неразумной девчонке, освистывали, пытались подчинить с помощью гипноза, и на моих глазах мою тетю лишили разума. И однако, я никогда не боялась так сильно, как сейчас. Я боюсь за свою семью, за себя, за Беренильду, за Арчибальда я тоже боюсь. И всем этим я обязана вам, Торн. Так может быть, хватит винить меня во всех ваших проблемах?

От удивления брови Торна взлетели вверх, и его шрам угрожающе натянулся.

Офелия была ошеломлена не меньше, чем он. Он дрожал всем телом; ей даже показалось, что у него сейчас хлынут слезы. Она не могла понять, что с ним происходит, но ей стало ясно: нужно взять себя в руки и не устраивать сцену в такой неподходящий момент.

Торн смотрел на нее застывшим взглядом, словно впал в ступор. Только его губы на мгновение приоткрывались, будто он силился что-то сказать, но и сам не знал, чтό именно. Косоглазый жандарм был настолько увлечен этой сценой, что не замечал, как груда папок в его руках предательски наклоняется, грозя в любой момент рухнуть на пол.

Посреди неловкого молчания из цеха донесся голос радиоведущего:

– …Сегодня ночью, в санатории недалеко от курорта Опаловое побережье, над которым сейчас пролетает Небоград. Медсестры глухи к нашим вопросам, но нам удалось стать свидетелями их встревоженных разговоров. У них нет уверенности в благополучном исходе родов. Будем откровенны, дамы и господа: первая фаворитка Полюса не так молода, как ей хотелось бы думать, и то состояние, в котором она покинула Двор, никого не обмануло. Кстати, если вы покидаете Двор, Двор придет к вам! Дело в том, что назревает крайне важное событие, дорогие радиослушатели. Этот младенец (при условии, что он родится здоровым) будет первым прямым потомком нашего монсеньора Фарука за последние триста лет. Возникает вопрос: ждет ли его светлое будущее? Ни в чем нельзя быть уверенным, зная, какое отвращение к детям питает наш монсеньор. Оставайтесь с нами, дамы и господа! «Светские сплетни», ваша любимая программа, будет держать вас в курсе самых свежих новостей.

Офелия вскочила как ужаленная. Беренильда рожает! Она рожает, а репортеры уже дежурят у дверей ее палаты!