Эмоциональный мозг - Павел Симонов (2021)

Сколь ни важна способность сочувствия (переживания эмоций, сходных с эмоциями другого), сама по себе она еще не определяет характера действий. Л. Н. Толстой и Ф. М. Достоевский отличали любовь пассивную, созерцательную и потому бесплодную от любви активной, действенной. Здесь мы снова встречаемся с правилом, сформулированным информационной теорией эмоций. Сигналы состояния другого человека есть лишь информация, воспринимаемая субъектом. Что же касается действий этого субъекта, то они будут зависеть от потребности, доминирующей в структуре данной личности. Ею может оказаться и родительская потребность помочь своему (или не своему) ребенку, и сложная социальная потребность соответствовать этическому эталону, которая предпишет вести себя строго определенным образом, и эгоистическая потребность остаться в стороне, избавить себя от лишних хлопот. Каждая из этих потребностей вызовет к жизни свой ряд эмоций и свою цепь действий. «Любовь мечтательная, — писал Достоевский, — жаждет подвига скорого, быстро удовлетворимого и чтобы все на него глядели. Тут действительно доходит до того, что даже и жизнь отдают, только бы не продлилось долго, а поскорей совершилось, как бы на сцене, и чтобы все глядели и хвалили. Любовь же деятельная — это работа и выдержка, а для иных так, пожалуй, целая наука» [Достоевский, 1958, с. 75–76]. Спустя много лет об этом же написал Эрих Фромм: «Продуктивная любовь несовместима с пассивностью, с тем чтобы просто созерцать жизнь любимого существа: она включает деятельность, заботу и ответственность за его развитие» [Fromm, 1960, р. 100–101].

Задача воспитания в сущности и состоит в формировании наиболее ценных для данного общества потребностей (мотивов, побуждений). «Труд души» в смысле В. А. Сухомлинского не сводится к тому, чтобы ребенок просто ощущал некий эмоциональный дискомфорт при виде больного или несправедливо обиженного человека, не просто стремился к устранению этого тягостного для него самого «сопереживания», но приходил на помощь и переживал положительные эмоции, которые приносит успех действий, направленных на облегчение участи другого.

Таков самый краткий обзор регуляторных — переключающих, подкрепляющих, компенсаторных — функций эмоций на индивидуальном и популяционном уровнях. На всем протяжении главы мы стремились показать, что эти регуляторные функции эмоций непосредственно вытекают из их отражательно-оценочной функции, обусловлены ею. В отличие от концепций «отношения», «значимости», «смысла» и т. п. информационная теория эмоций точно и однозначно определяет ту объективно существующую реальность, тот «эталон» (если использовать выражение В. К. Вилюнаса), который получает субъективное отражение в эмоциях человека и высших животных: потребность и вероятность (возможность) ее удовлетворения. Именно эти два фактора делают события «значимыми» для субъекта, придают им «личностный смысл» и побуждают субъекта не только переживать, но и выражать, действенно реализовать свое «отношение» к окружающему миру и к самому себе.

Анализ критических замечаний в адрес информационной теории эмоций

За пятнадцать лет своего существования информационная теория эмоций вошла в текущую научную литературу. В редакционной статье «О деятельности Отделения физиологии» журнал «Вестник Академии наук СССР» [1975, № 11, с. 7–8] писал: «В Постановлении (Президиума АН СССР) содержится перечень основных результатов научно- исследовательской деятельности советских физиологов за последние годы… В частности, выдвинута и экспериментально подтверждена информационная теория эмоций, на базе которой определены принципы моделирования эмоционального напряжения в процессе операторской деятельности».