Страх - Дэн Гарднер (2020)

При освещении темы терроризма в СМИ очевидно практически полное отсутствие критического мышления. Возьмем, например, основной вопрос: почему после 11 сентября Аль-Каида не совершила ни одного теракта на территории США? Если размышлять логически, можно выдвинуть три объяснения. Первое: деятельность Аль-Каиды была подавлена усилением мер безопасности в США. Второе: Аль-Каида решила больше не наносить удары по причинам, известным исключительно бен Ладену. Третье: Аль-Каида хотела бы продолжить совершать террористические атаки, но у нее не хватает ресурсов и возможностей делать это на территории США. Первая версия часто появляется в СМИ. Иногда в прессе можно встретить вторую версию. А вот третья не упоминается практически никогда, даже в качестве вероятной. «За последние шесть лет США избежали новых террористических атак, потому что их стало труднее осуществить, а не потому, что те, кто мечтает о всемирном халифате, решили взять тайм-аут», – писал Роджер Коэн, журналист и обозреватель International Herald Tribune и New York Times. В системе координат Коэна объяснения номер три просто не существует{73}.

Конечно, у действующей администрации президента были критики в СМИ, но со временем и они поняли, насколько выгодно поддерживать распространенную точку зрения о росте террористической угрозы. В конце концов, президент был республиканцем, Конгресс вплоть до конца 2006 года контролировали республиканцы, республиканцы развязали войну в Ираке под предлогом войны с терроризмом. Так что, если терроризм все еще остается серьез­ной угрозой, в этом вина республиканцев. «Сегодня мы более уязвимы перед терроризмом, чем когда-либо», – писала колумнист New York Times Морин Дауд в июле 2007 года. После всех громких речей президента «для нас все может закончиться плачевно».

В феврале 2007 года Фрэнк Рич, коллега Морин Дауд, предупреждал, что ситуация настолько критическая и эксперты прибегают к средствам массовой информации как к последней отчаянной мере достучаться до Белого дома, который не хочет их слышать. «На прошлой неделе Майкл Шойер, экс-глава отдела ЦРУ, занимавшегося бен Ладеном, заявил в интервью Киту Олберманну, что Талибан и Аль-Каида производят перегруппировку сил в Афганистане и Пакистане», – писал он. Однако Майкл Шойер – далеко не секретный агент, неохотно выходящий из тени, он автор нескольких книг, вызвавших серьезную полемику в обществе, и часто дает комментарии СМИ. Процитированное утверждение было одним из таких комментариев, сказанных в завершение интервью. «Мы не относимся к этой угрозе – радикальным исламистам – настолько серьезно, как следовало бы, – сказал он. – Нам кажется, что мы просто арестуем их одного за другим. Но это люди, которые собираются взорвать ядерную бомбу в США, и мы ничего не сможем им противопоставить. Для державы, подобной нашей, это будет неординарная ситуация, и винить в этом мы должны будем только себя». Ведущий поблагодарил Шойера, и на этом передача закончилась. Шойер не приводил доказательств, и все же Фрэнк Рич процитировал его как свидетельство неминуемой угрозы, сопроводив свои слова единственным фактом, что Шойер ранее работал в ЦРУ. Ирония в том, что в 2002–2003 годах, когда администрация президента заявляла о наличии у Саддама Хусейна химического оружия, опираясь на доказательства, предоставленные ЦРУ, и говорила о серьезной угрозе для США, Фрэнк Рич тщательно изучил предоставленные доказательства, нашел их неубедительными и назвал все происходящее циничной попыткой манипуляции общественным мнением с целью добиться поддержки военного вторжения в Ирак. Однако в 2007 году политическая риторика изменилась, а с ней поменялись и стандарты Фрэнка Рича в части того, что считать убедительными доказательствами{74}.

Несмотря на то что все перечисленные факторы важны, всё же они лежат на поверхности. А есть еще глубинные силы, подобно движению тектонических плит определяющие характер освещения темы терроризма в СМИ.