Страх - Дэн Гарднер (2020)

Слава – желание, чтобы их воспринимали как мощную силу, как доблестных воинов с реальными шансами на победу над врагом. Они могут пытаться добиться этого смелыми атаками – «пропагандой дела», как называли терроризм анархисты XIX века. Однако насколько серьезен ущерб, который могут причинить подобные атаки? Насколько сильны террористы? Представляют ли они серьезную угрозу? Ответы на эти вопросы дают не террористы, а правительства и средства массовой информации противника, а потому «слава» террористов зависит от того, в каких терминах о них будут говорить.

«Реакция» полностью зависит от врага, поэтому террористы традиционно надеются, что она будет чрезмерной и спровоцирует ответное насилие. В 1970-х «Красные бригады», действовавшие на территории ФРГ, считали Западную Германию фашистским государством, которое только прикрывается демократическими ценностями. Они надеялись, что террористические акты заставят правительство показать свое «истинное» лицо, что подтолкнет левых к революции. По имеющимся данным, Усама бен Ладен ожидал, что после теракта 11 сентября 2001 года США либо покинут мусульманский мир, либо с их стороны последует военное вторжение. Его устроил бы любой результат. Если США ушли бы с Ближнего Востока, это значительно ослабило бы светские диктаторские режимы, которые поддерживал Белый дом, – как известно, они всегда были объектом особой ненависти бен Ладена. Если бы США развернули военное вторжение, это подтвердило бы слова бен Ладена, что на мусульманский мир идет атака «крестоносцев», и привело бы под знамена джихада новых последователей.

С этой точки зрения реакция администрации Буша на события 11 сентября была эмоционально удовлетворительной, но абсолютно недальновидной. Если назвать террористические акты войной, террористы по умолчанию становятся солдатами, а их организация – армией. Если назвать войну борьбой за существование – не меньше, чем Третьей мировой войной, – это станет сигналом для всего остального мира, что Аль-Каида настолько сильна, что у нее есть шансы одержать победу. Уверения Джорджа Буша в невозможности победить США, которые неоднократно звучали на протяжении всего срока его президентства, не только не искоренили этот сигнал, но и сделали его еще сильнее.

Это был величайший подарок судьбы, на который только мог надеяться Усама бен Ладен. До этого он был обычным преступником, вынужденным скитаться со своими последователями из страны в страну, пока они не осели в пустынях Афганистана. Он с размахом «объявил войну» Соединенным Штатам Америки, но его проигнорировали. Он организовал взрывы в американских посольствах в странах Восточной Африки, атаковал американский корабль в порту Йемена и завоевал определенный авторитет, но этого было недостаточно, чтобы стать рупором радикальных исламистов, мечтающих очистить свои страны от коррумпированных правительств и создать новый халифат. Ситуация в корне изменилась, когда Буш объявил его угрозой для существования Соединенных Штатов. «Официально получить статус врага государства номер один – это то, о чем любая террористическая группировка может только мечтать, – писал Ричардсон. – Это придает группировке вес и привлекает все больше новых членов. Объявление войны с терроризмом дало самим террористам то признание, к которому они стремились». Усама бен Ладен отлично понимал это и именно поэтому называл себя «величайшим врагом США». «Мы легко можем поймать врага на наживку, – ликовал бен Ладен в видеообращении в 2004 году. – Нам достаточно просто выслать двух моджахедов… и развернуть кусок ткани с надписью Аль-Каида, чтобы туда бросились все генералы»{75}.