Страх - Дэн Гарднер (2020)

Общество было напугано. Интуиция говорила людям, что им есть чего бояться, администрация президента говорила людям, что их страх обоснован, а, будучи напуганными, люди хотели знать больше. Журналисты, редакторы, продюсеры – все разделяли эти чувства. В конце концов, они тоже были частью общества, тоже слышали заявления президента и обрабатывали информацию, как и все остальные. Так что и на кухнях простых обывателей, и в новостных студиях царило почти единодушное мнение, что терроризм представляет серьезную и растущую угрозу.

В подобных условиях неизбежно вступает в действие механизм предвзятости подтверждения. Никто не обращает внимания на информацию, противоречащую распространенному мнению, – на статистику по терактам и по числу жертв, на сравнение рисков, на неудачи «Аум Синрикё», на громкие заговоры, которые на самом деле оказывались не такими серьезными. При этом журналисты подхватывали абсолютно все, что подтверждало укоренившееся в обществе мнение, и бросали дрова в топку медиамашины, которая на основе этого выдавала огромный объем не вполне объективной информации.

Все это только подпитывало сформировавшееся восприятие терроризма. Круг замкнулся. Для СМИ совершенные и предотвращенные террористические атаки – любого масштаба и степени сложности – служили подтверждением растущей угрозы. Как, впрочем, и их отсутствие. Для этой цели подходили даже воображаемые атаки. Единственное, что даже не рассматривалось, так это вероятность того, что терроризм не играет роль серьезной и растущей угрозы. Происходящее было наглядной и масштабной демонстрацией того, сколь огромное влияние оказывает на поведение человека и общества в целом механизм предвзятости подтверждения.

В условиях, когда действия новостных СМИ и политиков, а также преобладающие в обществе настроения постоянно повышали градус страха и беспокойства, развлекательные медиа не могли не внести свою лепту. Трудно представить угрозу, более драматичную, чем терроризм, а потому на протяжении многих лет эту тему задействовали в романах, художественных фильмах и телевизионных шоу. Например, в популярном телешоу «24» можно было увидеть, как специальные агенты мужественно противостоят численно превосходящим их террористам, спасая Лос-Анджелес от взрыва ядерной бомбы. В Америке после 11 сентября это стало чуть ли не основным сюжетом.

Но самым тревожащим аспектом большинства развлекательных передач было намеренное размывание границы между художественным вымыслом и реальностью. «События 11 сентября, произошедшие пять лет назад, навсегда останутся выжженными в памяти Америки», – так начинался стандартный рекламный ролик сериала «Узнай врага» на телеканале Showtime. Это слова из речи президента Джорджа Буша, произнесенной на одной из годовщин теракта 11 сентября. «Сегодня мы в большей безопасности, – говорит он, – но не в полной». Раздается зловещий барабанный бой. Появляются и исчезают изображения флагов и городов. Затем следует бешеный калейдоскоп картинок и звуков: человек стреляет из оружия, кого-то пытают, раздается зловещий шепот: «Ядерная атака…» И, наконец, на экране вспыхивает предупреждение: «Следующая атака может произойти где угодно».

На основании всего, что нам известно о восприятии риска, можно сделать вывод, что подобная информационная начинка – это чистый яд и для Разума, и для Внутреннего голоса. Разум считает это фактической информацией. Внутренний голос руководствуется теми эмоциями, которые вызывают у него сцены насилия, и на их основе формирует свои суждения. Как мы видели ранее, когда речь шла об изменении климата, восприятие риска у людей было сформировано под воздействием художественного фильма «Послезавтра». Если такой эффект оказала картина об относительно абстрактной угрозе, можно предположить, как воздействуют пугающие истории о такой гораздо более важной и эмоциональной угрозе, как терроризм.