Рождество каждый день - Милли Джонсон (2021)

– Все, что я могу сделать, Робин, это изречь банальности, – сказала Бридж. – Горе – это тяжелый путь и одиночество. Время – великий лекарь… Как я уже сказала, это обычные клише. Я знаю, что это абсолютно бесполезно. Наслаждайся здесь и сейчас, как Чарли; не думай слишком много о будущем и не упускай его.

Робин смахнул непролитые слезы, провел руками по лицу, чтобы стереть беглянок.

– Я думаю, что могу почти смириться с первой частью: что он умрет. У нас будут похороны, я оформлю документы, люди придут навестить его, и мы все заплачем. И я буду сильным, потому что я должен быть сильным, потому что, хоть я и выгляжу сломанным, я готов… мы готовы к неизбежному. Но я не готов ко второй части, Бридж: к тому, что я больше никогда его не увижу. Мне придется прожить остаток жизни без него. Его не будет рядом, когда я проснусь, я не смогу поцеловать его на ночь. Я потеряю половину себя, когда он уйдет.

– Переходи каждый мост лишь тогда, когда ты до него дойдешь, Робин. Не пытайся репетировать это в своей голове, это не принесет тебе пользы.

– Роби-и-ин! – раздался окрик снизу. – Где тебя, черт возьми, носит?

– Давай, выжми каждый момент из этого Рождества. Постарайся, – сказала Бридж.

Мэри взбежала по лестнице и встретила их на самом верху.

– Давайте, надевайте куртки. Если вы не сможете их победить, вы знаете, что они скажут.

Когда Робин, Бридж и Мэри вышли на улицу, Чарли топал по девственному снегу так же, как он раньше топал по грязи с мамой в своих красных резиновых сапожках. Джек и Люк лежали бок о бок на снегу, хлопая конечностями и делая ангелов; они даже делились советами.

– Если положить руку под углом девяносто градусов и махать только вверх, затем оставить кучу снега и махать вниз, у твоего ангела будут не только крылья, но и руки, – сказал Джек.

– Хорошо, давай попробуем, – ответил Люк.

Мэри не могла сравнить этого Джека с тем, который расхаживал от совещания к совещанию, сосредоточенно морща лоб и постоянно кривя рот. Ему следовало чаще пить глинтвейн.

Все они были одеты в куртки и сапоги Робина и Чарли, которые подходили мужчинам чуть лучше, чем женщинам. Бридж затерялась внутри алого флиса Чарли, Мэри же была заживо похоронена в зеленом балахоне Робина. Они выглядели нелепо, и их это ничуть не волновало.

Бридж взглянула на Чарли и почувствовала, что ее переполняют эмоции. Он был похож на старого юнца, разбрасывающего снег. Тем не менее она набрала горсть снега, слепила в шарик и швырнула в него. Тот угодил Чарли в спину.

– Ты, маленькая шалунья! – крикнул он, затем нагнулся, скатал немного снега и нанес ответный удар. Он попал Джеку в живот.

Мэри бросила снежок в Бридж, и он разлетелся у нее перед лицом.

– Ай. Мэри, где твоя женская солидарность?

– Каждая женщина сама за себя, – ответила Мэри.

– Хорошо, мисс. Вы сами напросились.

Джек и Люк вскочили на ноги, начали лепить снежки и запускать их вслепую. Воздух наполнился снарядами, визгами и стонами, когда снег разлетался на плечах, попадал в глаза и рты. Вскоре они рухнули от усталости, задыхаясь от холода, смеха и усилий.

– Я совсем вымотался, – сказал Робин, проверяя, как там Чарли. Но тот, похоже, был живее всех живых.

– Мы не можем пойти домой, не слепив снеговика, – напомнила Мэри, все-таки Чарли хотел сделать это, а оттепель была уже на подходе. – Пойдемте, народ. Неудачник готовит ужин.

– Помоги мне подняться, Бридж. – Люк вытянул свою руку из сугроба, и Бридж отпрянула, ее ладонь соскользнула, и в итоге она сама шлепнулась задом в снег. Она слишком сильно смеялась, чтобы подняться, и некоторое время они с Люком лежали, словно пара перевернувшихся черепах.

Джек и Мэри уже хорошо продвинулись вперед, скатав голову и тело снеговика, когда Люку и Бридж все-таки удалось принять стоячее положение. Люк начал действовать: он собрал шар и толкнул его вперед.