Рождество каждый день - Милли Джонсон (2021)

– Хватит копировать нашу технику! – возмутился Джек.

– Подай на меня в суд за авторские права, шикарная задница, – ответил Люк. – Будет забавно, если мы вернемся домой и забудем подписать бумаги о разводе, – обратился Люк к Бридж, когда она начала вылеплять плечи в белой массе снега.

– И правда. Мы должны покончить с этим сегодня вечером.

– Это займет всего пару минут.

– Да, хорошо.

– Я просто рад, что в конце концов у нас получилось, – сказал Люк, водружая слишком большую и круглую голову снеговика на его тело.

«Футбольная голова, – подумала Бридж, отступив назад, чтобы полюбоваться ею. – Никого не напоминает?» Затем она ударила ее прямо посередине, где должен был быть нос, и сделала углубление в форме кулака.

– Знаешь, ничего не было, – произнес Люк, внезапно став серьезным. – Тина солгала. Я даже не прикасался к ней.

– Это уже не имеет значения.

– Имеет. Я хочу, чтобы ты мне поверила, ведь это правда.

– Если это правда, выходит, моя месть тебе была совершенно непростительной.

– Забудь об этом, Бридж. Ты была права насчет нее, она была змеей. Нами обоими играли, как дешевыми гитарами.

Она медленно кивнула.

– Хорошо, я верю тебе.

Ей было трудно, он понимал, потому что тогда на ее плечи ложилось еще большее бремя вины.

– Хорошо. Спасибо.

Бридж сделала снеговику Футбольной Голове очень толстый нос.

– Они действовали вместе, Тина и Джеймс, – сказал Люк.

– Ни хрена себе! – Челюсть Бридж отпала чуть ли не до колен.

– Я не общаюсь с ними, если тебе интересно. Я узнал от общего друга. Они обновили свои клятвы, чтобы начать с чистого листа, но в итоге устроили самую настоящую драку в церкви. Пришлось вызывать полицию.

Бридж попыталась скрыть свою злорадную улыбку, не прилагая к этому особых усилий.

– Этого бы не случилось с более милой парой. Надеюсь, они навсегда останутся вместе. Я не могу придумать худшего наказания.

– Я тоже.

Бридж слепила пару надутых снежных губ для Футбольной Головы.

– Некоторые вещи невозможно склеить снова, – сказала она. – Так зачем же пытаться?

Она произнесла это, сомневаясь в собственных словах. Если бы эта Бридж была одна, а этот Люк – один, то, возможно, клей, который когда-то удерживал их, мог бы снова подействовать.

– Наш снеговик никого тебе не напоминает? – спросил Джек.

Тонкая плоская линия рта, маленькие поросячьи глазки, нос, похожий на кусок пластилина, пара надутых сисек.

– Нет, – ответила Мэри. Подсознательно она лепила снежную Кимберли, но, если бы ее спросили, она бы стала отрицать это.

Джек закашлялся, приготовившись сказать то, что высвобождал глинтвейн.

– Мэри, я хотел бы сказать, что искренне ценю все, что ты сделала для компании. Я знаю, что веганские булочки были твоей идеей, но я никогда не ставил тебе это в заслугу.

Мэри замерла, разглаживая шею снегурочки, а затем продолжила свое занятие. Она решила, что это в нем заговорил глинтвейн.

– Спасибо, – сказала она в конце концов.

– И за многие другие твои предложения, которые помогли бизнесу. Помогли мне.

– О, хорошо.

– Я подумал, что… когда мы вернемся, может быть… ты могла бы… рассмотреть…

У Мэри перехватило дыхание. Ее сердце буквально перестало биться.

Длительность паузы была смехотворной, так делал ведущий «Острова любви»[87], когда собирался объявить, кого выгоняют.

– …повышение зарплаты.

Сердце Мэри застучало снова, тяжело и гулко, словно у скаковой лошади, приземлившейся на дерн после полета над ручьем Бехера. Разочарование пронеслось по каждой клеточке и сухожилию ее тела, затем быстро перешло в раздражение, а потом набрало скорость и понеслось галопом к полномасштабному гневу.

– Джек, я должна тебе кое-что сказать, – произнесла она. – Я не вернусь. Мне предложили другую работу, и я приняла предложение.

Глинтвейн тоже развязал ей язык.