Рождество каждый день - Милли Джонсон (2021)

– Да, это так, – согласилась она, – но нам не нужен предлог, чтобы собраться вместе.

– Очень верно, – сказал Джек. – Но они будут беспокоиться о тебе.

Они будут, и ей хотелось бы сообщить им, что с ней все в порядке. Иначе мама может испортить себе отпуск на Канарах с ее «другом». Она сказала, что они с Дэвидом просто дружили, ведь их садовые участки стояли по соседству, но они оба овдовели и скучали по совместным делам с кем-нибудь. Но Дэвид был добродушным джентльменом, поэтому Мэри надеялась, вдруг между ними расцветет любовь. Ее отец не хотел бы, чтобы ее прекрасная мама до конца жизни носила вдовий траур.

– Кстати, какие у тебя были планы? – спросил Джек.

– В этом году я собиралась провести Рождество в одиночестве.

– Честно?

– Ты, кажется, удивлен.

– Я не считал тебя человеком, который «сам по себе», – сказал Джек.

– Иногда мне нравится своя компания.

Мэри не стала говорить, что это Рождество она планировала провести в одиночестве не просто так. Не только Бридж и Люк хотели начать новый год с чистого листа.

– А как насчет тебя, Джек? Какие вечеринки ты пропустишь?

– Просто несколько бокалов с друзьями, – сказал он.

Женатыми друзьями, некоторые – с детьми. Упертыми холостяками, которые приняли новые роли мужей и отцов, потому что встретили «свой тип». Хотя, если подумать, на самом деле это было не так. Фрэн не походила на идеал Зака, который восхищался Дженнифер Лопес, а Роман, склонявшийся к «снежным королевам», ожидал ребенка номер три от болтливой черноволосой ирландки, делавшей карьеру стендап-комика. Роман и Джорджи пригласили его на рождественский ужин, но он вежливо отказался. Он слишком сильно хотел то, что у них было, чтобы наслаждаться этим в качестве зрителя.

– Ах, как жаль.

– Жить буду, – ответил Джек.

Пропасть между его миром и миром его друзей увеличивалась с появлением каждого ребенка, он знал это. Общая почва рассеивалась, разговоры иссякали.

– Что ж, нет смысла беспокоиться о том, что мы не можем контролировать, – сказала Мэри, раздвигая ножки стремянки, чтобы встать на нее и добраться до высоких полок.

Джек распахнул двойные дверцы шкафа. Кажется, нашел.

– Как тебе это? – Он протянул коробку с потускневшей и выцветшей картинкой на крышке.

– «Букару», – сказала Мэри с восторгом. – Я не играла в нее уже много лет. Да, несомненно, отнеси ее наверх.

– Она старая. Может не работать.

– А может работать, – возразила Мэри.

– Ты гораздо более оптимистична, чем я, – заметил Джек с немного натянутой улыбкой.

– Оптимизм – это мышца, которая крепнет с годами; так говорил мой отец, – сказала Мэри.

«Вот еще одна жемчужина из книги мудрости Роя Паджетта, которую тебе нужно знать, Мэри», – говорил отец, а она закатывала глаза или охала на это. Сколько раз она слышала эти слова, и чего бы она только ни отдала, чтобы услышать их снова.

– Похоже, он был очень мудрым человеком, – сказал Джек.

– О, да, – подтвердила Мэри.

«Был». Такое маленькое слово, а обладает такой силой. Поначалу, когда ее отец умер, думать о нем в прошедшем времени ломало ее. Она не осознавала, что его больше нет рядом, что она не может позвонить ему и сказать то или это, как всегда делала. Она очень любила свою маму, но была папиной дочкой. Ведь ему первому она рассказала, что получила отличные результаты экзаменов, сдала на вождение, получила работу в «Баттерли». И даже сейчас, два года спустя, она еще думала: «Я должна сказать папе…» В такие моменты оптимизм не срабатывал.

– Мой отец говорил, что оптимизм обладает магией. Возьмем, к примеру, «Букару». Никто из нас не знает, работает она или нет, так что, возможно, если мы поверим, то она заработает. А если мы предположим, что не работает, то она и не будет работать, – сказала Мэри, сдвигая несколько покрытых паутиной бутылок, чтобы заглянуть за них.