Робин не стал с ним спорить. Чарли любил поесть. За годы совместной жизни они посетили лучшие рестораны по всему миру. Когда Чарли заболел и потерял аппетит, Робин почувствовал, что неотъемлемая часть его любимого умерла раньше него. Чудодейственное лекарство, которое прописали Чарли, вернуло ему любовь к еде и к жизни, ведь для него эти две вещи шли рука об руку. Он так оживился, что Робину захотелось поверить, будто врачи ошиблись и он поправится, нужно только дать организму шанс исцелиться и питаться правильно. И поэтому Робин штудировал книги по питанию, составлял меню, уповал на суперпродукты, крестоцветные овощи, цельное зерно, нерафинированную и органическую пищу в отчаянной надежде вернуть Чарли к жизни. Но фаршированный перец не мог вызвать на его лице такую же улыбку, какую вызвал рождественский пудинг.

– Поместится ли в меня еще немного пудинга? – задалась вопросом Бридж, которой казалось, что за последние полчаса ее вес увеличился вдвое.

– Конечно поместится. У женщин есть второй желудок, предназначенный специально для этого, – сказал Люк.

Так говорила Кармен в ресторанах. Она всегда ела десерт. О достоинствах заведения она судила именно по качеству десерта. Это была одна из забавных мелочей, которые Люк любил в ней. А в ней было много забавных мелочей, которые он любил.

– Великолепный пудинг, Люк. Ты сам его приготовил? – спросил Чарли.

– Нет. Согласно этикетке, это еще один продукт с фермы Холлибери. Они, должно быть, снабжают паб своей продукцией.

– Наверно, это местный фермерский магазин, – сказала Бридж. – Могу попробовать найти его по дороге домой. До сих пор все блюда оттуда были на высшем уровне.

– В этом районе есть деревушка под названием Холлибери, – произнес Чарли. – Там каждый год устраивают первомайскую ярмарку. Я помню, как мама взяла меня с собой и я выиграл плюшевого медвежонка в ларьке с игрой «поймай утенка». Боже, я совсем забыл об этом. Как же много лежит там, в глубинах нашего разума, и ждет, пока что-то вытащит эти воспоминания наверх.

Чарли удивился, как одно слово «Холлибери» могло вызвать такое богатство разноцветных воспоминаний. Медведь был коричневый, с желтой ленточкой на шее и красным брюшком, и он назвал его Робином. Как он мог забыть об этом?

– Интересно, что делают люди, которые должны были сегодня здесь обедать? – сказала Бридж, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Едят бутерброды с сыром, бедняги, – ответил Робин, погружая свою ложку в пудинг. – Подумайте, какую услугу мы оказываем домовладельцу. Вся эта еда сгнила бы. По крайней мере, то, что не лежало в морозилке. – Он поднял свое шампанское. – Это он должен заплатить нам. Мы проветрили помещение, позаботились о скоропортящихся продуктах и, несомненно, оставим ему блестящий отзыв на Tripadvisor[65].

Джек щелкнул пальцами.

– Я хотел вам кое-то сказать. Держу пари, никто не присматривался к фотографиям на стенах.

Все покачали головами. Мэри заметила мимоходом несколько маленьких снимков в рамках, размером с открытку, но не придала им значения.

– Так посмотрите, они повсюду и так интересно висят. И на всех Фигги Холлоу такой, каким он был в период своего расцвета. Хотя, если честно, «расцвет» – это, наверное, перебор.

– Я просто не могу понять, почему я не слышал об этом месте раньше, – недоумевал Чарли. – Вокруг столько маленьких деревушек, и я знаю их все, фактически их названия могли бы стать моим профильным предметом на встрече по обмену опытом: Слаттеркоув, Холлибери, Брисвит, Винмарк, Литтл Лост, Рен Дуллем… очень странное место. Как будто из романа Джона Уиндема[66]. Я приезжал туда мальчиком и помню, что там совсем не было женщин, а некоторые мужчины глазели на мою мать, как на какое-то диковинное существо.

– Чертовы северяне, они все такие странные, – сказал Робин, подмигнув Мэри.