Сумерки богов - Владислав Савин (2014)

Как запихнуться в машину, хрен знает какой итальянской марки, на "эмку" похожа, всемером, даже считая что четверо покойники? Маневич тоже поехал, сказав что Рим хорошо знает — а Скунса на хозяйстве оставили. Выехали к реке Тибр, там место было удобное, вполне могла машина в воду и сама сорваться, на повороте, рассадили мертвецов как положено и дали по газам. Булькнуло лишь — найдут конечно, но на телах ран от огнестрела и холодняка нет, так что на первый взгляд сойдет за несчастный случай. Хотя Валька бурчал, проще было там же рядом, в паре кварталов, всех жмуров в канализационный люк — а теперь назад пешком. Так машину все равно отгонять пришлось бы!

— А зачем отгонять, ездили бы пару дней сами.

— Валь, ты смеешься? Тут конечно, в сравнении с нами бардак, но не до такой же степени? Откуда у "испанцев" машина? Тут вроде, проката автомобилей нет еще.

— А немцы где берут? Я видел — фрицы сидят, а номера местные.

Назад вернулись без происшествий. И завалились спать, оставив Скунса дежурить, затем под утро его Валька сменил. Надо все же место дислокации менять, раз нашумели. Но не ночью же съезжать — подозрительно будет!

Завтракаем. Первыми мы спустились, затем и Маневич сошел. Время уже позднее, одиннадцать часов. Я думаю, что если сейчас уезжать будем, то успею еще сучонка Пьетро найти — убивать не буду, зачем еще один жмур, но вот можно так по организму настучать что после обязательно инвалидность будет, а через месяц, три, полгодика, как повезет — совсем как Павка Корчагин, в инвалидной коляске. Сидим спиной к стене, лицом к дверям, это уже в привычку вошло. И тут входит дедок на вид лет под шестьдесят, но крепкий еще, лицом на артиста Джигарханяна похож — машина не подъезжала, значит пешком пришел? Подходит прямо к столику, где я и Маневич сидим, и вежливо спрашивает, дозволите ли — по-немецки!

Ну очень спокойно и уверенно — я сначала даже подумал, что это кто-то из агентов "товарища Этьена". Валька со Скунсом за соседним столиком лишь покосились, и снова, "держат дверь". Оцениваю гостя — а ведь, несмотря на возраст, физически еще ничего, со мной бы не справился, но такого как Маневич в рукопашке сделал бы, однозначно! И взгляд холодный, пронизывающий — охотника, а не жертвы. Одет в штатское, под пальто строгий костюм с галстуком и жилетом, строевой выправки не заметно. И тросточка у него интересная, судя по тому, как качнулась тяжело, вес в ней — свинцом залита, или клинок внутри? Руки на виду держит, оружия в карманах и под пиджаком нет, ну если только что-то совсем крохотное. Ладно, живи, пока непосредственной угрозы не представляешь — если что, я тебя в "края вечной охоты" за секунду отправлю. А дальше, как Маневич решит.

— Хотел бы переговорить с вами наедине, господин… Лакруа. Или все же Конрад Кертнер?

И сразу ко мне:

— Молодой человек, я не сомневаюсь, что вы и ваши люди, которых очень может быть, поблизости больше чем те двое, в состоянии устроить то же, что в Будапеште. Но сейчас это излишне, поскольку я пришел исключительно ради переговоров. И предмет их может заинтересовать не только и не столько вас, но и тех, кто гораздо выше.

Снова к Маневичу:

— Простите, забыл представиться. Группенфюрер Рудински!

Роммель Э. Солдаты пустыни. Л.,1993, пер. с нем. изд. 1970 (альт-ист).

Гитлеры приходят и уходят, а Германия и немецкий народ остаются!