Сумерки богов - Владислав Савин (2014)

— Довольно, — сказал следователь, — пока. Ваше святейшество, будьте благоразумны. Ваше дело — сказать то, что мы укажем. А сколько из услышавших поверят, будет видно. Вы все равно согласитесь, после того как вас будут подвергать очень болезненным процедурам — отказываясь сейчас, вы всего лишь причиняете вред своему здоровью.

Солдаты вздернули папу на ноги, усадили на скамью, привинченную к полу. Появился немец в белом халате, с чемоданчиком — открыл, разложил на столике блестящие инструменты. Но согласиться значило бы самому снять с себя святой венец — тысячи лет назад христианские мученики шли на арену со львами за меньшее! Господи, прими душу слуги твоего!

Ударов больше не было. Пий Двенадцатый приоткрыл глаза и увидел, что немцы вытянулись по стойке смирно. В допросную вошел еще один немец, очевидно, главный — хотя он был в штатском. И следователь, и солдаты, и врач по одному его приказу поспешно вышли вон, остался лишь переводчик.

— Приношу извинения за глупое усердие своих подчиненных, — сказал немец, садясь в кресло следователя. — Вы заботитесь о душах всех нас перед Богом, ну а я должен думать о безопасности моего государства. И мой долг всего лишь получить от вас ответ на пару вопросов. По возможности, без насилия, если, конечно, вы будете благоразумны. Мы не звери, ваше святейшество, просто работа у нас такая. Я предпочел бы договориться по-хорошему — поскольку лично для меня смотреть на процесс удовольствия не доставляет.

— Будьте вы прокляты, — ответил папа. — Впрочем, вы все прокляты уже. Вас ничто не спасет — и ваш рейх, и вашего фюрера тоже.

— С вашей помощью, ваше святейшество? Смеете обвинять нас в нарушении конкордата — а сами организуете заговор против фюрера с целью его убийства. Согласитесь, что одно это уже давало нам право на любые действия в ответ!

— Я не понимаю, о чем вы говорите. Да, ваша политика, особенно по отношению к евреям, часто подвергалась критике среди наших иерархов — в частных беседах. Но никаких действий Святой Престол не организовывал. Хотя не могу исключить, что отдельные люди нашей веры могли решиться. Причем после вашего нападения вероятность этого сильно возросла.

— Мы еще вернемся к этой теме, ваше святейшество. И боже вас спаси, если вы мне солгали. Не трудитесь клясться хоть всеми святыми сразу — мы оба хорошо понимаем, что такое политическая целесообразность. Вопрос второй — за день до штурма у вас был посланник от русских. Что они от вас хотят, и о чем вы договорились?

Ложь — это грех. Но если во спасение, да еще тем, кто презрев Бога, служит всеобщему врагу?

— Раздел власти и влияния, — ответил Пий Двенадцатый. — Сталин обещает Церкви сохранение всех ее прав и собственности, в обмен на лояльность. И когда русские займут Италию, а сомневаться в этом сегодня может лишь глупец, то они оставят Церковь в прежнем состоянии, при условии признания ею власти коммунистов.

— И каков был ваш ответ, ваше святейшество?

— А какой он мог быть, по-вашему? — ответил папа. — Или вы думаете, что русские, захватив эту страну, при нашем отказе, поступили бы со Святым Престолом иначе, чем вы?

Немец молча нажал кнопку. Солдаты увели арестованного, а группенфюрер Рудински еще минуту сидел, размышляя. Сказанное папой казалось весьма правдоподобным, о чем еще со Святым Престолом мог договариваться советский эмиссар? Но вот таким ли был ответ папы?

Святоша прав — в ближайшие годы, если не десятилетия, и Европа, и Латинская Америка будут для немцев очень неуютным местом! И Москва, даже если это первое время окажется подвал на Лубянке, станет куда безопаснее Берлина — уж в СССР католики не достанут, особенно если русские окажутся заинтересованы в сохранении его, Рудински, жизни и здоровья. Но тогда будет в высшей мере глупо им мешать, да еще в таком деле — если заподозрят в двойной игре, то никакие заверения в собственной ценности, связи и архивы не спасут!