Спаситель - Ю. Несбё (2010)

Командир невольно выпрямился в кресле.

— Если вы намекаете на группировки с политическими интересами, то я сомневаюсь. Армия спасения всегда придерживалась политического нейтралитета. Причем весьма и весьма последовательно. Даже во время Второй мировой войны мы не выступали с публичным осуждением немецкой оккупации, но пытались по мере возможности, как и прежде, делать свою работу.

— Поздравляю, — сухо сказал Халворсен и тотчас перехватил предостерегающий взгляд Харри.

— Единственное вторжение, которое мы благословляли, случилось в тысяча восемьсот восемьдесят восьмом, — невозмутимо продолжал Экхофф. — Шведская Армия спасения решилась тогда оккупировать Норвегию, и в самом бедном рабочем районе Осло, там, где сейчас полицейское управление, появилась первая бесплатная столовая.

— Ну это не причина для злобы, по-моему, — сказал Харри. — Мне кажется, Армия спасения сейчас популярна, как никогда.

— Да как сказать, — вздохнул Экхофф. — Население нам доверяет, это мы, конечно, замечаем. Но с пополнением обстоит не ахти. Нынешней осенью в Офицерском училище в Аскере набралось всего одиннадцать курсантов, а казарма там рассчитана на шестьдесят. Поскольку мы неизменно следуем консервативному толкованию Библии, например касательно проблем гомосексуализма, то, понятно, не пользуемся популярностью ни в одном лагере. Запаздываем мы слегка по сравнению с более либеральными церковными организациями. Но знаете что? По-моему, в наше время перемен вовсе не страшно, если кое-что меняется медленнее. — Он улыбнулся Халворсену и Харри, будто они с ним согласились. — Как бы то ни было, на смену приходят молодые. Со свежим взглядом на вещи, я полагаю. Вот как раз сейчас мы будем назначать нового главного управляющего, и кандидаты на этот пост очень молоды. — Он положил ладонь себе на живот.

— Роберт был из их числа? — спросил Харри.

Командир с улыбкой покачал головой:

— Могу твердо заявить: нет. Среди кандидатов его брат, Юн. Управляющему предстоит распоряжаться значительными ценностями, в частности всей нашей недвижимостью, а Роберт не из тех, кто созрел для такой ответственности. Да и Офицерского училища он не кончал.

— Недвижимость расположена на Гётеборггата?

— Не только. На Гётеборггата проживают лишь кадровые сотрудники Армии, в других же местах, например на Якоб-Оллс-гате, мы поселили беженцев из Эритреи, Сомали и Хорватии.

— Ага. — Харри глянул на блокнот, стукнул ручкой по подлокотнику кресла и встал. — Думаю, мы уже отняли у вас много времени, Экхофф.

— Ну что вы. Дело-то важное. — Он проводил их до двери. — Можно задать вам личный вопрос, Холе? Я где-то видел вас раньше. У меня прекрасная память на лица.

— Может, по телевизору или в газете, — сказал Харри. — Вокруг моей персоны была изрядная шумиха в связи с убийством норвежца в Австралии.

— Нет, фотографии я забываю, я где-то видел вас живьем, вот какое дело.

— Спускайся вниз, подгони машину, — сказал Харри Халворсену, а когда тот ушел, обернулся к командиру: — Не знаю, но однажды вы мне помогли. Подобрали меня зимой на улице, пьяного до бесчувствия. Солдат, который меня нашел, хотел сперва позвонить в полицию, полагая, что они лучше обо мне позаботятся. Однако я сумел объяснить, что работаю в полиции и что меня тогда уволят. Он отвез меня в медпункт, где мне сделали укол и дали проспаться. Так что я у вас в большом долгу.

Давид Экхофф кивнул:

— Я предполагал что-то в этом роде, просто не хотел сам говорить. Что же до вашего «в долгу», то, на мой взгляд, благодарить нас не за что. Это мы будем благодарны, если вы разыщете убийцу Роберта. Бог благослови вас, Холе, и вашу работу.

Харри кивнул, вышел в приемную и на секунду остановился, глядя на закрытую дверь экхоффовского кабинета.

— Вы здорово похожи, — сказал Харри.

— Да? — откликнулся низкий женский голос. — Он был суров?

— Я имею в виду на фото в кабинете.