Спаситель - Ю. Несбё (2010)

— Девять лет, — сказала Мартина Экхофф. — Надо же, сумели меня узнать.

Харри тряхнул головой.

— Вообще-то я собирался с вами связаться. Надо поговорить.

— Вот как?

Харри сообразил, как она истолковала его слова, и поспешил добавить:

— Насчет Пера Холмена.

— А там есть о чем говорить? — Она равнодушно пожала плечами, но тепла в голосе поубавилось: — Вы делаете свою работу я — свою.

— Пожалуй, но я… я только хотел сказать, что все было совсем не так, как представлялось на первый взгляд.

— Как же именно?

— Я сказал вам, что мне есть дело до Пера Холмена. А кончилось тем, что я разрушил остатки его семьи. Такова порой бывает моя работа.

Мартина хотела ответить, но тут зазвонил телефон. Она сняла трубку, выслушала звонившего и сказала:

— Церковь Вестре-Акер. В понедельник, двадцатого, в двенадцать часов. Да. — Она положила трубку, принялась листать бумаги. — Все собираются на похороны. Политики, духовенство, знаменитости. Всем хочется быть с нами. Вчера звонил менеджер нашей новой вокальной звезды, предложил, чтобы она спела на похоронах.

— Ну что ж, — сказал Харри, пытаясь собраться с мыслями. — Я…

Снова зазвонил телефон, и он понял, что пора идти, кивнул и шагнул к двери.

— Я записала Уле на четверг, на Эгерторг, — услышал он за спиной. — Да, вместо Роберта. Вопрос в том, сможешь ли ты сегодня вечером подежурить вместе со мной на раздаче бутербродов, в автобусе.

В лифте он тихонько чертыхнулся, потер ладонями лицо. Потом растерянно засмеялся. Как смеются над плохими клоунами.

Робертова контора казалась сегодня почему-то совсем уж крохотной. И по-прежнему неприбранной. Флаг Армии спасения красовался возле замерзшего окна, карманный нож торчал возле стопки бумаги и невскрытых конвертов на письменном столе. Юн сидел за столом, скользил взглядом по стенам. Остановился на фото: он сам и Роберт. Когда это было? Снято в Эстгоре, конечно, но в какое лето? Роберт словно бы старался держаться серьезно и все равно невольно улыбался. Собственная его улыбка выглядела вымученной, натужной.

Он читал сегодняшние газеты. Уму непостижимо: хотя теперь он знал все подробности, речь шла как бы о ком-то другом, не о Роберте.

Дверь открылась. На пороге стояла высокая блондинка в куртке-косухе защитного цвета. Губы узкие, бескровные, глаза жесткие, безразличные, лицо без всякого выражения. За ее спиной виднелся невысокий рыжеволосый парень с пухлой физиономией и ехидной ухмылкой, которая у иных людей будто навсегда приклеена к лицу и которой они встречают и хорошие и плохие дни.

— Кто вы?

— Юн Карлсен, — ответил он и добавил, заметив, что взгляд у нее стал еще жестче: — Брат Роберта.

— Примите соболезнования, — ровным голосом сказала блондинка, шагнула в комнату, протянула руку. — Туриль Ли, полицейская, убойный отдел. — Рука у нее была костлявая, жесткая, но теплая. — А это полицейский Ула Ли.

Парень кивнул, Юн тоже.

— Нам очень жаль, что так случилось, — продолжала полицейская. — Но, поскольку произошло убийство, нам придется опечатать это помещение.

Юн кивнул, снова устремив взгляд на фото на стене.

— Стало быть, мы должны просить вас…

— А-а, да, конечно, — сказал Юн. — Извините, я немного рассеян.

— Вполне понятно, — улыбнулась Туриль Ли. Улыбка была не широкая и сердечная, а чуть заметная, любезная, под стать ситуации. Юн подумал, что они, наверно, не раз сталкивались с подобными вещами, ведь работают с убийствами и прочим. Прямо как священники. И как отец.

— Вы что-нибудь трогали? — спросила полицейская.

— Трогал? Нет, зачем? Просто сидел в кресле.

Юн встал и, сам не зная почему, выдернул из столешницы нож, сложил и сунул в карман.