Моя дорогая жена - Саманта Даунинг (2020)

Но в целом мои возможности очень ограничены. Я не смогу долго пользоваться автомобилем, потому что избавлюсь от водительских прав. И главный вопрос – куда ехать? До Канады слишком далеко. К тому времени, как я доберусь до ее границы, мое фото будет засвечено во всех теленовостях и газетах.

Остается Мексика. Но и это неблизкий путь. Все зависит от того, как быстро развернутся события. Установить мое имя и составить фотопортрет полиция способна за несколько часов. Я, конечно, могу вылететь из страны, но для этого мне потребуется паспорт. И полиция легко выяснит, где я приземлился. Я никогда не готовился к такому побегу. И Миллисент это знает.

Кинувшись в бега, я лишь обреку себя на поимку полицией.

К тому же я вынужден буду оставить детей. С Миллисент.

Ну вот, меня тошнит. На обочине дороги, за своим автомобилем я опорожняю желудок. И не останавливаюсь, пока в нем ничего не остается.

Бежать и прятаться. Остаться и бороться.

Я задумываюсь над третьим вариантом. Что, если мне просто пойти в полицейский участок и все рассказать?

Нет, не годится. Миллисент, конечно, арестуют, но и меня тоже. И убедить полицейских, что я не виновен, у меня не получится. Потому что это неправда.

Но должен же быть какой-то выход! Мне надо его найти. Чтобы переложить вину на Миллисент. Ведь я никого не убивал. Можно было бы заключить сделку с хорошим адвокатом или надежным прокурором. Но у меня таких знакомых нет. В отличие от Миллисент, я не собирался засаживать свою вторую половинку в тюрьму за убийство.

«Ты всегда фокусируешься не на тех вещах».

Наверное, она права. И «почему?», возможно, не важно. Но для меня будет важно. Это «почему?» будет преследовать меня постоянно. Я буду терзаться этим «почему?» даже ночью, в постели. Если я, конечно, буду лежать в постели. Возможно, я буду размышлять над этим «почему?» на тюремных нарах. Миллисент права насчет «почему»? Это не то, над чем следует раздумывать.

Бежать и прятаться. Остаться и бороться.

Альтернативы выбора прокручиваются у меня в голове снова и снова, как те слова, написанные кровью на стене церковной темницы. Миллисент указала эти варианты, как единственно возможные. Как будто других не существует.

И тут она не права. И варианты эти неверные.

Во-первых, я останусь. Я никогда не покину своих детей.

А, если я останусь, значит, мне придется скрываться. По крайней мере, до тех пор, пока я не найду способ заставить полицию поверить моему рассказу о Миллисент.

А это значит, что мне надо бороться.

Остаться, скрываться, бороться. Первое сделать легко. Не пускаться в бега, и все.

Полиция. Я мог бы пойти в полицию и признаться во всем, рассказать им…

Нет, я не могу это сделать. На моих руках тоже кровь, и даже новобранец в сыске это поймет. А раз я не могу обратиться к полицейским, значит, мне надо их избегать.

Деньги. У меня в кошельке две сотни баксов, и надолго их не хватит. Я направляюсь прямиком в банк и снимаю столько наличных, сколько могу, не привлекая внимания налоговой. Миллисент узнает об этом – ведь на моей машине все еще стоит маячок. Как давно она следит за мной? Когда она начала планировать все это? Вопросов масса, и все они без ответа.

После всего, что мы пережили вместе, после всего, чего мы вместе добились, мне трудно поверить в то, что она не захотела со мной поговорить, не расспросила меня, не усомнилась. Она не дала мне шанса. Лишила меня возможности объясниться.

Это попахивает безумием.

И разрывает мне сердце.

Но у меня нет времени раздумывать об этом. Менее чем за час моя жизнь свелась к самому примитивному – выживанию.

А я не привык выживать. Миллисент знает, где я. А я понятия не имею, что делать дальше.

* * *

Домой! Это все еще то место, куда я возвращаюсь всегда.