Ах, так это дождь? Интересно. И ужасно непрактично. Вода лилась сверху – так ведь мы промокнем! А я кот и этого не переношу.

Дождь все усиливался. Вдалеке загремел гром. Больше всего мне хотелось повернуться и бежать во всю прыть домой. Но я, увы, не знал, где наш дом. Боюсь, что Спайк был прав: я плохо умел ориентироваться в городе.

– Пойдем, Уинстон! Нам надо где-то спрятаться! – И Кира побежала. Я помчался за ней.

Тем временем дождь уже лил как из ведра, и я заметил, что моя шерстка постепенно намокала.

– Там впереди строительная бытовка! Бежим! – Кира увидела маленький домик. Он стоял среди огромных грузовиков на краю большой ямы. Дверь была открыта. Мы могли без проблем встать под крышу, что и сделали. Я огляделся и увидел рядом с собой большую деревянную катушку, на которую был намотан блестящий кабель. Я никогда еще такого не видел. Эта штука была высотой с парковую скамейку, и Кира, сев на нее, взяла меня на колени. Промокшие до нитки, дрожащие и замерзшие, мы сидели и ждали, когда перестанет дождь. А он все не переставал – лил и лил. И гром гремел все ближе.

Я уже говорил, что день выдался неудачный? Я ошибся – он был отвратительный. Сначала неприятности в школе, потом еще эта Одетта. А теперь этот дождь. Мне захотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Ах, да что там: мне захотелось, чтобы я стал кем-нибудь другим. Все равно кем. Главное – чтобы не Уинстоном Черчиллем, живущим у профессора Хагедорна.

Кира погладила меня по моей промокшей шерстке.

– Уинстон, как я рада, что ты у меня есть, – вздохнула она и почесала мне за ухом. – Знаешь, у меня вообще нет друзей, кроме тебя. Сегодня ты сам видел это в гимназии – они все меня унижают. Иногда мне так хочется, чтобы я была кем-нибудь другим. Кем угодно. Главное – чтобы не Кирой Коваленко.

В этот момент над нами вспыхнул невероятно яркий свет, и я почувствовал удар, такой внезапный и мощный, что я даже и не понял, что это. Он поднял нас с Кирой в воздух и, тряхнув с головы до ног, швырнул на пол. Вокруг все гремело и гремело, земля дрожала. И вдруг снова стало темно. Ужасно темно. И совсем тихо.

Бывают вещи, которых не бывает вообще. Или все же бывает?

Нет, я не умер. Но что-то все-таки переменилось. Очень сильно переменилось. Когда я снова открыл глаза, мир вокруг меня выглядел совершенно другим. Таким… красочным! Точно: он вдруг стал очень пестрым. Словно ему добавили несколько красок, которых прежде не было. Кроме того, все стало более контрастным. Я различал детали, которых до этого не замечал. Прямо возле себя я увидел маленького жука. У него был какой-то непривычный цвет, а на спине множество мелких черных точек. Невероятно! Что же случилось?

Я встал на лапы и хотел отряхнуться. Вернее, я попытался это сделать, но меня тут же ужасно зашатало, и я передумал отряхиваться. Казалось, мое тело меня больше не слушалось. И когда я огляделся по сторонам, я понял причину: я внезапно стал очень большим. Вернее, длинным. Моя голова оказалась где-то высоко над землей – потрясающее, головокружительное ощущение! Пожалуй, слишком головокружительное, потому что голова сильно болела. Я хотел мяукнуть, но из пасти вырвался звук, заставивший меня содрогнуться. Я отчетливо сказал:

Ауа. Ауа. Ауа.

Слово. Человеческое слово! С каких это пор я научился говорить?!

Прямо у своих ног я услышал жалобное мяуканье. Возле катушки, вытянувшись, лежал черный кот. Странное дело – он показался мне ужасно знакомым. Он выглядел… как… я снова пригляделся… действительно: он выглядел как я! Ну просто точная моя копия! Передо мной лежал Уинстон Черчилль! Никаких сомнений! У меня по спине пробежал холодок. Постепенно до меня дошло, что удар молнии все переменил. Если там, внизу, лежал Уинстон, тогда я… Да нет, такого не может быть! Такого не должно быть!