Агент на мягких лапах - Фрауке Шойнеманн (2019)

Я взял тюбик, отвинтил крышку и выдавил содержимое на щетку.

– Кира, поторапливайся! А то опоздаешь на урок! – Анна стояла возле ванной и удивлялась, почему ее дочь сегодня так долго копается. Я заметил, что лоб у меня стал мокрым. Уфффф… что это такое? Пот? Это явление я наблюдал только у Вернера. Прошлым летом, когда стояла жара. Но ведь сейчас не жарко… Или пот как-то связан с только что пережитым мной стрессом? Скорее всего! Почему двуногие всегда так спешат?

– Сейчас иду! – ответил я. Схватил зубную щетку и стал водить ею по зубам. Ой, какое смешное ощущение! Вкус был свое образный – к нему еще надо привыкнуть, – и при этом во рту и на губах образовалась пена.

Я посмотрелся в зеркало. Нет, никогда я к этому не привыкну: Уинстон в человеческом обличье! Впрочем, у нас с Кирой был одинаковый цвет глаз. Во всяком случае, зеленые глаза, глядящие на меня из зеркала, были мне знакомы. Все-таки этот цвет я хорошо различал и будучи котом. Это меня чуточку успокоило.

– Эй, Кира, у тебя тоже зеленые глаза. Прежде я этого не замечал. Но теперь я лучше различаю цвета.

Кира удивленно мяукнула:

– Зеленые глаза?! Не может этого быть!

– Почему?

– Потому что у меня глаза не зеленые, а голубые. – Кира вскочила мне на плечо и посмотрелась в зеркало. В этот момент я тоже увидел, что у кота Уинстона были голубые глаза. А у меня в облике Киры – зеленые. Значит, мы обменялись не только своими телами, но и цветом глаз! Или наоборот – сохранили его?

– Ой! – мяукнула Кира. – Если мама заметит, она просто выпадет в осадок и подумает, что я надела контактные линзы. Она и так сердится, когда я пользуюсь косметикой. Короче, она не должна этого заметить, иначе будет скандал, понятно?

Да, я услышал ее слова. Но ничего не понял. Как сделать, чтобы Анна не увидела моих глаз? Видимо, Кира заметила мою нерешительность.

– Ты должен что-нибудь придумать. Вчера мы с ней поругались. Если ты будешь делать вид, что все еще обижен, и будешь избегать ее взгляда, она не удивится. Обычно я так и делаю. Попробуй, ведь это ненадолго. Мы наверняка скоро вернемся в свои тела.

Я оценил ее оптимизм, но сомневался, что наше желание быстро осуществится. Если вообще осуществится!

– Ты уверена? Я не представляю, как мы сможем это сделать.

Кира вздохнула:

– Наверняка нам придет что-нибудь в голову. Но надо, чтобы мама ничего не обнаружила и не всполошилась. Нам будет гораздо труднее искать выход из этого положения, если она будет следить за нами. Ты согласен?

Я медленно кивнул. Да, теперь я кое-что понял. Но все равно: не так-то просто будет избегать взгляда Анны. За прошедшие недели я убедился, что она всегда внимательно следит за своей дочкой.

В дверь ванной снова постучала Анна:

– Кира, что с тобой сегодня?

– Иду! – Клянусь своей миской, я скоро с ума тут сойду! – Ладно, я пошел, – сказал я Кире. – Но я ничего не гарантирую! Я не знаю, что такое быть человеком. Но все равно буду стараться! – Тяжело вздохнув, я открыл дверь и вышел из ванной. Анна стояла в коридоре и с укоризной смотрела на меня.

– Я готова! – пробормотал я, стараясь не смотреть ей в глаза.

– Наконец-то! Ну-ка, быстро одевайся, а то опоздаешь!

Через десять минут мы с Анной завтракали. Я старался вести себя как можно непринужденнее. Все осложнялось тем, что Анна все время пристально наблюдала за мной. Наконец я не выдержал:

– Что-то не так, мама?

Наверняка дело было не в моей одежде. Все выбирала Кира: она прыгала в моем – точнее, в ее – гардеробе и бросала на пол все необходимое. При этом ей пришла в голову удачная идея насчет изменившегося цвета глаз.

Анна подозрительно нахмурила брови:

– Нет, все в порядке. Мне только непонятно, зачем ты нацепила к завтраку темные очки. Зачем ты их вообще надела – дома, утром, в полвосьмого?

В львином логове. Нет, ошибочка. В Кириной школе!