Агент на мягких лапах - Фрауке Шойнеманн (2019)

Мы снова шли по Хохаллее, и я обливался потом. Вот уж никогда не думал, что ходить на двух ногах так трудно. Если я отвлекался и не смотрел на дорогу, меня сразу начинало шатать – я никак не мог привыкнуть к своему большому телу. К счастью, когда мы вернулись, в доме не было ни Вернера, ни Анны. Мы наверняка представляли собой весьма странное зрелище, и мне меньше всего были нужны расспросы людей, с которыми я должен был разговаривать.

Кира тоже была ужасно недовольна своим новым обликом. Вернувшись в квартиру, она рухнула в мою корзинку и вытянула все четыре лапы:

– Уинстон, этот обмен телами – просто катастрофа! Нам нужно обязательно поменяться обратно! И как можно скорее, правда! Я не могу до конца жизни оставаться котом!

– Да, я тоже охотно снова стал бы четвероногим, – поддакнул я. – Но как это сделать? Подозреваю, что это будет непросто.

– Может, нам нужно снова попасть под удар молнии, а перед этим загадать, чтобы все стало по-прежнему? – предложила Кира.

Я покачал головой:

– Еще раз? Думаешь, это так легко сделать? И вообще: на самом деле мы ведь не знаем, как это произошло и при чем здесь молния. Ты когда-нибудь слышала о людях, которые превращались в кого-нибудь другого после удара молнии?

Кира лишь нервно пошевелила хвостом и жалобно мяукнула:

– Нет, не слышала. А если бы мне кто-нибудь рассказал, что такое возможно, я бы назвала его сумасшедшим.

– Вот видишь. То, что случилось с нами, наверняка ненормально. По-моему, пока мы не выясним, почему оказались в чужом теле, у нас не будет никаких шансов вернуть все на свои места.

Кира издавала какие-то странные звуки.

– Эй, что с тобой? У тебя все в порядке? – спросил я.

– Нет, это ужасно! Мне хочется заплакать, но я даже этого не могу – ведь я кот! Просто жуть!

Боюсь, что Кира права. Просто жуть. И все будет еще ужаснее, когда я впервые столкнусь с Анной и она примет меня за Киру. Что я ей скажу? Что говорят двенадцатилетние девочки своей матери? Конечно, я уже видел их вместе несколько раз – но пока не все понял в их отношениях. И такой ссоры, какая была у них сегодня днем, я бы, стоя на двух ногах, пока не выдержал, точно бы упал. Ох! В глубине души я надеялся проснуться утром и обнаружить, что все это всего лишь страшный сон.

Моя новая жизнь, или Вначале всегда бывает трудно

Доброе утро, доченька! На улице ужасная погода, но вставать все равно надо! Зато я приготовила тебе на завтрак кое-что вкусненькое.

Нет, к сожалению, это был не сон. Передо мной в полумраке стояла Анна и легонько теребила мое одеяло. Я что-то пробормотал, надеясь, что это будет похоже на «Доброе утро, мама!», сел и протер глаза. Я по-прежнему был человеком! И на завтрак меня ждал селедочный салат!

Анна присела возле меня на краешек кровати:

– Ну что, будем мириться или нет?

Я молча кивнул. Мириться – хорошая идея. Прежде всего для меня, кота, – ведь я никогда не ссорился со своей мамой.

– Тогда – мир? – Анна обняла меня и поцеловала в щеку – ощущение было поистине забавное. Во-первых, меня еще никогда никто не целовал, а во-вторых, обычно мои щеки покрыты шерсткой, а теперь на них голая кожа! Совсем другие ощущения.

Анна встала и вышла из комнаты. Как только она скрылась за дверью, в гостевую комнату прошмыгнула Кира:

– Привет, Уинстон. Я так надеялась, что мне это только снится! Но, как видишь, все еще остаюсь котом. Это ужасно! – Она прыгнула на кровать и положила голову мне на колени.

– Ох, Кира, я чувствую то же самое. Я совсем не рад, что стал девочкой.

Кира замурлыкала, и я мысленно услышал ее хихиканье.

– Что тут смешного? – удивился я. – Плакать надо, а не смеяться.

– Нет-нет, ничего.

– Не верю. Так что же?

– Ну, ты говоришь словно взрослый. Так высокопарно. Когда ты был котом, ты тоже так говорил сам с собой?