Катастрофа - Сергей Тармашев (2008)

Директор по науке отогнал тяжёлые мысли и заставил себя собраться. Необходимо подготовить экспедицию к выходу. И надо будет создать специальную группу, которая станет работать над усовершенствованием защиты от внешней среды. Когда-нибудь, рано или поздно, кому-нибудь придётся снова покинуть бункер, и к тому времени стоит усвоить сегодняшний урок.

Скафандр радиационной защиты был явно не предназначен для залезания на броню. Не порвать бы, усмехнулся Тринадцатый. Да, неудобная штуковина, движения сковывает прилично. Но защищает хорошо, а ради этого определённые неудобства можно и потерпеть. Майор полез в кабину бульдозера, который должен пойти первым, пробивая дорогу, и хлопнул по плечу сидящего за рычагами Четвёртого:

— Как?

— Порядок. Солярки хватит ещё километров на пятьдесят, и у «Коробочки» примерно столько же, — Четвёртый пощёлкал тумблерами управления прожекторами, проводя финальную проверку, — надо бы покопаться в лагере, где машины горели, я там видел несколько бочек, их взрывом раскидало. Может, найдём ещё.

Майор согласно кивнул и вышел в эфир:

— Я — Тринадцатый. У нас всё готово к подъёму, можно начинать.

— Вас понял, начинаю подъём, — откликнулся дежурный оператор, и через пару секунд лифтовая платформа пошла вверх, плавно набирая скорость.

Экспедицию снарядили основательно. Научники перебрали до винтика трофейные машины, провели полную дезактивацию и обслуживание, добавили прожекторов, а на бульдозере даже защитили кабину противорадиационными материалами. В десантном отделении БТР были аккуратно уложены небольшие увесистые контейнеры приземистой формы, внутри которых находились какие-то научные приборы, предназначенные для установки на поверхности. Все они были заранее активированы, их оставалось лишь уложить на землю и заякорить. К бульдозеру был прицеплен довольно большой термос с освинцованным пенобетоном, предназначенным для заливки повреждённого шлюза. Термос неторопливо вращался вокруг своей оси наподобие обычной бетономешалки, деловито жужжа электродвигателем, словно большой майский жук.

Наверху ничего не изменилось за прошедшие дни. Вокруг всё та же безмолвная ледяная пустыня, теряющаяся всё в той же безлунной и беззвёздной ночи, вверху всё те же километры непроницаемой для света пыли, а внизу всё та же грязно-бурая смесь пепла и снега. От старой колеи не осталось и следа, и бульдозер с порога приступил к работе, вновь пробивая дорогу мимо погибшей Медвежьей.

— Андрей, давай к лагерю, ребята с приборами закончат и догонят. — Тринадцатый курсовым прожектором обозначил направление движения. — От лагеря до шлюза метров сто будет, там тоже какие-то грузовики стояли, заодно поглядим, может, осталось чего интересного.

— Легко, — Четвёртый перебросил передачу, и бульдозер уверенно пошёл по лучу света, разрезая мощным отвалом на две части грязно-снежную пустыню.

Майор смотрел на уныло плывущую мимо мёртвую бесконечность и вспоминал, как красиво было в этих местах два месяца назад, когда штатный автобус «Подземстроя» вёз его к новому месту работы. Ухабистый просёлок весело петлял меж могучих деревьев, и врывающийся в открытые окна летний ветерок щекотал лицо. Прозрачный утренний воздух пах лесом, травой и цветами, ласково грело яркое августовское солнце, а в лазурном небе, далеко в бесконечной выси важно висели лёгкие снежно-белые перистые облака, снисходительно взирая на копошащихся где-то внизу людей. На нависающей над дорогой ветке сидела любопытная белка, чёрными бусинами глаз внимательно разглядывая урчащий автобус и готовая в любой момент пуститься наутёк. Повсюду разливалось разноголосое птичье пение. В некогда стоящем здесь лесу жили тысячи птиц. Птицы… звонкие крылатые существа, не умеющие жить без солнца, неба и полёта, они погибли первыми, встретив смерть в воздухе, эти маленькие отважные пилоты будто понимали, что им не выжить в условиях ядерной зимы.