Катастрофа - Сергей Тармашев (2008)

Арториус покинул крохотное жилище и направился в административный подуровень Улья, где находился его кабинет. В приёмной его уже ждали. Два десятка человек не помещались в небольшом помещении, и люди сидели и стояли вдоль стен неширокого коридора, ожидая третьего помощника. Арториус показал присутствующим раскрытую ладонь и коснулся сенсорного замка, открывая кабинетную дверь. Входя в кабинет, третий помощник Управляющего криво усмехнулся в душе, привычно сравнивая его размеры с размерами своего жилища. Здесь могло разместиться не менее пяти кубриков, а ведь полагающийся ему по должности кабинет был самым маленьким из кабинетов руководителей высшего звена. Арториус опустился в кресло за рабочим столом и откинулся на широкую мягкую спинку. Он любил своё рабочее место. От него веяло властью, престижем и состоятельностью, недоступной в тесном помещении жилого кубрика, в котором Арториус появлялся лишь ради сна и переодевания. В кабинете был даже отдельный санузел, недостижимая роскошь для жилых помещений Улья. Здесь, среди электроники и офисного оборудования, он чувствовал себя спокойно и уверенно. Вот и сейчас милая душе окружающая обстановка остудила кипящие в душе чиновника негативные эмоции, и Арториус принялся разглядывать входящих.

Люди заходили в кабинет, показывая ладонь в знак приветствия, и рассаживались на стоящие вдоль стен стулья. Пора начинать совещание. Тут у нас свой Совет. Совет Улья. Арториус называл его профсоюзом. Этот древний термин он случайно нашёл в архиве, и его смысловая нагрузка понравилась чиновнику. Когда пять лет назад стало ясно, что Совет не торопится брать на вооружение его, без сомнения, революционные идеи и что карьерный рост достиг своего потолка, доселе убеждённый одиночка, Арториус изменил свою политику. Раз ему было отказано в поддержке сверху, стоило обеспечить себе её снизу, и чиновник принялся за кропотливую работу по созданию фронта единомышленников. Блестящий ум никогда не допускал просчётов, и идея, в основу которой была положена старая, как мир, проблема неравенства, дала нужные результаты. Обитатели переполненного Улья быстро одобрили предложенные лозунги, видя в целеустремлённом чиновнике, вышедшем из их среды, своего представителя в высшем руководстве. Теперь с Арториусом, ставшим лидером и духовным наставником Улья, приходилось считаться даже Совету. Конечно, все серьёзные руководящие должности в Корпорации занимали выходцы из Вип, и на выборах в директорат и руководства отделов порой не было ни одной кандидатуры из Улья. Однако сорок семь тысяч жителей, занимающих в основном самые низкие ступени в иерархии Корпорации, были большей частью обитателей перенаселённого Бункера, и с таким количеством голосов были вынуждены считаться все.

— Итак, господа, не будем тратить время впустую, — Арториус поднялся и упёрся ладонями в поверхность стола, обводя взглядом присутствующих. — Совет в третий раз отверг мой план развития, и по закону я больше никогда не смогу вынести его на обсуждение, — в зале раздался возмущённый ропот, и чиновник позволил себе небольшую паузу, удовлетворённо прислушиваясь к голосам своих сторонников. Его самолюбие нежилось под тёплыми волнами возможности лишний раз ощущать факт собственного признания. Спустя пару секунд Арториус призвал профсоюз к тишине. — Господа, сомнений нет. Это не недальновидность Совета. Перспективы, открывающиеся в случае воплощения НАШЕГО плана, очевидны даже жителю Вип, — третий помощник Управляющего особенно выделил голосом слово «нашего». Сейчас было важно подчёркнуть, что Совет отверг не предложение одного человека, но чаяния десятков тысяч служащих Корпорации.