Вихри враждебные - Александр Харников, Александр Михайловский (2017)

– Господа, – хозяин кабинета был озабочен, – государь-император требует от нас, чтобы мы как можно быстрее представили ему на утверждение проект скоростного дальнего крейсера-рейдера, пока проходящего у нас под шифром «Рюрик-2».

– Иван Константинович, – сказал академик Крылов, – а из-за чего вдруг такая спешка? Не было ни гроша, и вдруг подавай вам миллион.

– Время заставляет торопиться, Алексей Николаевич, – ответил контр-адмирал Григорович, – закладка броненосцев новой улучшенной послебородинской серии отменена государем в связи с полным техническим устареванием проекта. Вместо них на пустующие стапеля уже этой осенью должны лечь кили совершенно новых кораблей. К тому же события, произошедшие за последние полгода, заставляют нас совершенно по-новому взглянуть на некоторые вещи и изменить свои планы.

– Это понятно, Иван Константинович, – согласился академик Крылов. – Непонятно только, что это должен быть за корабль. Я, например, только днями краем уха услышал об этом проекте, но не более того. Еще ничего нет, а вы уже осенью собираетесь ставить на стапель кили.

– Ну почему ничего нет, Алексей Николаевич, – контр-адмирал Григорович устало вздохнул, – предварительная работа в бешеном темпе ведется вот уже три месяца. Степан Осипович Макаров еще до моего прибытия в Петербург, можно сказать, стоял у истоков этой работы. Проектирование машин совершенно нового типа для этого корабля государь лично поручил присутствующему здесь Густаву Васильевичу Тринклеру. К тому же разрешите вам представить Петра Геннадьевича Воронова – он с эскадры адмирала Ларионова и инженер-кораблестроитель, как вы, один из создателей того подводного корабля, который так лихо привез государя с Дальнего Востока в Данию через Северный полюс.

– Ну, если с эскадры адмирала Ларионова… – с пониманием сказал Крылов, а потом спросил: – Но, Иван Константинович, тогда позвольте узнать – для чего вам понадобился ваш покорный слуга?

– Алексей Николаевич, – умиротворяюще сказал Воронов, – с тех пор, как я покинул стены Корабельного института, я занимался конструированием исключительно подводных кораблей. На предварительном этапе проектирования этого надводного рейдера моих студенческих знаний еще хватало, но сейчас нужны талант, опыт и чутье такого великого кораблестроителя, как вы.

– Ну, если так, Петр Геннадьевич, – польщенный Крылов привстал и галантно поклонился, – то тогда совсем другое дело. Насчет подводных кораблей мы с вами еще поговорим, а сейчас, наконец, покажите мне хотя бы эскиз этого вашего чудо-корабля, о котором все слышали, но никто ничего не знает.

– Разрешите, Иван Константинович? – обратился Воронов к контр-адмиралу Григоровичу.

Тот кивнул, и инженер из будущего встал и, подойдя к стене, раздернул шторки, прикрывающие большой чертеж.

– Вот, Алексей Николаевич, – сказал он, – полюбуйтесь. Только уж извините, все размеры в метрической системе.

К чертежу с любопытством подошли все присутствующие на совещании.

– Да уж, Петр Геннадьевич, – сказал Крылов, внимательно изучив чертеж, – действительно, совершенно новый тип корабля. И что же у ВАС ТАМ действительно так строят?

– Алексей Николаевич, – ответил Воронов, – у НАС ТАМ уже давно, более полувека, не строят крупных быстроходных артиллерийских кораблей. Поэтому и требуется ваше участие в проекте. Но концепция этого корабля выглядит примерно так: быстроходный корабль должен иметь большое удлинение и носовой бульб. Океанская мореходность требует высокого полубака, хотя бы в треть длины корпуса, и атлантического форштевня. Необходимость иметь большой радиус действия без бункеровки заставляет нас выбрать двигатели господина Тринклера. А желание рационально использовать их мощность требует увеличить число валов с двух до четырех. Если у вас есть сомнения по этому поводу, то могу отослать вас к господину Парсонсу, который еще четыре года назад на практике доказал, что три вала при той же мощности лучше, чем один.