Вихри враждебные - Александр Харников, Александр Михайловский (2017)

– Нужна какая-нибудь баржа, – сказал он, – на которую можно было бы установить двигатели с передачами, вал, сальник и винт. Для того чтобы исключить из расчетов гидродинамику корпуса баржи, съем мощности необходимо определять по показаниям динамометра.

Академик Крылов кивнул.

– Это вполне возможно, Петр Геннадьевич, – произнес он, – как только Густав Васильевич осчастливит нас двумя двигателями, а вы – своими хитроумными передачами и винтами, то так мы и сделаем.

– Так, господа, – контр-адмирал Григорович посмотрел на генерал-майора Белого, – очень приятно, что вы договорились. Но ведь боевой корабль – это не только хороший, правильно сделанный корпус, мощные машины и верно подобранные винты. Боевой корабль – это в первую очередь артиллерия. А вся артиллерия, что сухопутная, что морская, теперь на вас, Василий Федорович. Для нового крейсера требуются десятидюймовые орудия главного калибра улучшенной конструкции с длиной ствола пятьдесят – пятьдесят пять калибров и углом вертикального наведения до сорока градусов, скомпонованные в трехорудийные башни. Кроме того, к этим орудиям должны быть разработаны фугасный и бронебойный снаряды повышенной мощности и улучшенной аэродинамики.

– Новое орудие, Иван Константинович, это понятно, – сказал генерал-майор Белый, – пушки с длиной ствола сорок пять калибров, способные поднимать ствол только на двадцать пять градусов, себя уже исчерпали. Но что не так с десятидюймовым снарядом?

– Все не так, Василий Федорович, – ответил контр-адмирал Григорович, – у него совершенно недостаточная мощность. Вес взрывчатки в фугасном снаряде требуется увеличить до двух пудов, а его собственный вес – до шестнадцати с половиной пудов. Что касается аэродинамических качеств, то на этот вопрос вам лучше ответит Петр Геннадьевич.

Воронов достал из своего чемоданчика еще одну фотографию.

– Вот, Василий Федорович, полюбуйтесь, – сказал он, – снаряд к шестнадцатидюймовому орудию образца тридцать девятого года. Вершина и блеск крупнокалиберной морской артиллерии. Обратите особое внимание на длину снаряда, а также форму головной и хвостовой части. Видите, вот он – макаровский бронебойный – он же аэродинамический – колпачок из мягкого железа. При столкновении снаряда с броней он не раскалывается, а сминается, как глина, и при этом от большого количества затраченной на смятие энергии железо начитает плавиться и служит «смазкой» для прячущегося под ним закаленного бронебойного наконечника. Ведь со смазкой сталь режется легче – не так ли, Густав Васильевич?

– Да, Петр Геннадьевич, это так, – кивнул Тринклер.

– А поскольку бронебойному снаряду надо пробить всего одну дыру, – продолжил Воронов, – то в качестве смазки ему подойдет и расплавленное железо. Что же касается аэродинамики, то была бы ЗДЕСЬ хоть одна сверхзвуковая аэродинамическая труба, то вы могли бы увидеть все своими глазами: как ведет себя в воздухе снаряд правильной формы и как неправильной. Но чего нет, того нет. Придется вам поверить мне на слово и доходить до всего экспериментальным путем.

– Да как его крепить, этот колпачок? – вздохнул Белый. – Вон Степан Осипович с этой идеей уже сколько носится, а толку-то?

– Василий Федорович, – сказал Воронов, – попробуйте выбрать на головной части снаряда в месте крепления колпачка канавку, неглубокую, примерно в четверть дюйма. На колпачке сделайте такой же выступ, потом нагрейте колпачок докрасна, чтобы расширился, и посадите на место. Когда остынет, все схватится так, что не оторвешь.

– Да, Василий Федорович, – произнес Тринклер, – как инженер, скажу вам, что это может получиться.

– Хорошо, – сказал генерал-майор Белый, – на Обуховском заводе мы попробуем изготовить несколько снарядов новой формы и проведем опытовые стрельбы из существующих орудий. Петр Геннадьевич, я могу забрать эту фотокарточку?

– Да, Василий Федорович, – кивнул Воронов, – разумеется, можете. Для вас ее и взял.