Вихри враждебные - Александр Харников, Александр Михайловский (2017)

– Непривычно, однако, – задумчиво произнес Крылов, – но если вы так уверены, Петр Геннадьевич, то может что-то из этого и получится. Пропорции вашего детища действительно соответствуют пропорциям наших самых быстроходных крейсеров «Варяга» и «Аскольда». Только, как я понимаю, у вас это эскизный проект, без детальных расчетов. А на них может уйти года два, никак не меньше.

– Ошибаетесь, Алексей Николаевич, – сказал контр-адмирал Григорович, – у господина Воронова и его товарищей есть счетные машины невероятной мощности, которые способны дать вам точный ответ чуть ли не раньше, чем вы задали им вопрос. Так что за расчеты не беспокойтесь. Вы им только скажите – что надо посчитать, а они вас не подведут.

– Хорошо, Иван Константинович, – произнес академик Крылов, – мы эту тему с Петром Геннадьевичем обговорим отдельно. А сейчас у меня к нему другой вопрос – почему машины в машинных отделениях стоят в два ряда, а валов четыре?

– Видите ли, Алексей Николаевич, – ответил Воронов, доставший из-под стола маленький чемоданчик и вытащивший из него несколько листов бумаги, – тут использована переключаемая синхронизируемая косозубчатая передача, которая решает сразу несколько проблем. …Вот полюбуйтесь. Во-первых, она передает крутящий момент с ведущего вала двигателя на ведомый вал привода винта, не находящийся с ним на одной оси. Во-вторых, за счет правильного подбора соотношения диаметров шестерен она позволяет более оптимально использовать низкооборотные тринклер-моторы, увеличивая обороты на ведомом валу. В-третьих, она позволяет получить задний ход, не реверсируя сам двигатель. И, в-четвертых, вот эти большие массивные ведущие шестерни одновременно служат маховиками, за счет своей инерции выравнивая обороты двигателя.

– Да, – сказал академик Крылов, разглядывая чертеж и оглаживая свою роскошную бороду, – говорят, что нельзя убить двух зайцев одним выстрелом. Но Петр Геннадьевич умудрился подстрелить сразу аж четверых. Но это все пока в теории – надо еще посмотреть, как там в наших условиях все это будет в металле.

Сказав это, академик Крылов перевел взгляд на Тринклера.

– Густав Васильевич, – спросил он, – а этот ваш мотор действительно такой чудесный, как о нем тут говорят? Вы его уже построили, или у вас тоже только чертежи?

– Алексей Николаевич, – ответил Тринклер, – прототип мотора, правда, пока всего на четыре цилиндра, при помощи Степана Осиповича, уже построен на Пароходном заводе в Кронштадте и сейчас проходит испытания. Примерно через месяц должен быть готов и полноразмерный прототип на шесть цилиндров. Существующий сейчас мотор уже достаточно мощный – около шести тысяч лошадиных сил, при собственном весе около двухсот тонн, но не очень оборотный. Сто оборотов в минуту – это тот максимум, который мы смогли из него выжать. Можно было бы, конечно, получить и больше, но тогда начинаются такие вибрации, что не спасает никакая амортизация. Если есть способ поднять обороты винта, не меняя ничего в самом моторе, то это будет просто замечательно.

– Отлично, Густав Васильевич, – кивнул академик Крылов, – я обязательно съезжу в Кронштадт и посмотрю на ваше детище. Очень даже, знаете ли, любопытно.

– Алексей Николаевич, – сказал Воронов, – тут есть еще один вопрос. Когда Густав Васильевич закончит свой шестицилиндровый двигатель, его надо будет еще раз испытать на предмет подбора оптимальной пары из повышающей обороты передачи и винта, дающих наилучший съем мощности с вала при различных оборотах. Теоретические расчеты, чтобы нам не тыкаться вслепую, мы вам предоставим. За минувшие сто лет наука в этом направлении шагнула далеко вперед. Но, как вы правильно заметили, все решит его величество опыт. А еще лучше было бы испытывать сразу связку из двух двигателей.

– Я вас понял Петр Геннадьевич, – кивнул академик Крылов, – с этой стороны мы к вопросу еще не подходили. Но как вы это себе представляете?

Воронов пожал плечами.