Господин Изобретатель. Часть I - Анатолий Подшивалов (2020)

— Понятно, но такой взрыватель слишком сложен, чтобы его сделать сейчас, там нужно много тонких металлических деталей, пружина, сложный ударник, поэтому я предлагаю сделать другой запал – воспламенитель,[74] — сказал Семен Васильевич. — Он простой, но достаточно надежен и сможет вызвать детонацию заряда. Я договорился с литейщиками, они сделают 100 корпусов ручных бомб, по 50 каждого типа, за 120 рублей, через два дня будут готовы первые два десятка, остальные – быстрее, то есть, за неделю с работой они справятся. Сложнее со снарядами, боюсь, что нынешние детонаторы не обеспечат подрыва заряда, но я подумаю, что сделать.

— Я вас понял, Семен Васильевич, — ответил я. — Запалы-детонаторы – это на ваше усмотрение, я ведь подряжался сделать только ВВ. Но, коль уж мы с вами разрабатываем новое оружие, предлагаю, чтобы граната или ручная бомба называлась как бомба Степанова с запалом Панпушко или РБСП, то есть, ручная бомба Степанова-Панпушко.

Капитан стал возражать, что идея на 100 % моя, но я ответил, что конкретное воплощение идеи – за ним, а идей у меня полно. В конце концов, я уговорил капитана, и тут он протянул мне восемьдесят рублей ассигнациями, сказав, что это остаток тех средств, что я ему выдал, но получил ответ:

— Уважаемый Семен Васильевич, давайте оставим эти деньги как премию вашим лаборантам за быстрое выполнение работ по синтезу необходимого количества взрывчатки.

— Спасибо, ведь они – нижние чины и им такая премия будет просто необходима: у одного семья, другой жениться собирается, да и третий деньги не пропьет – они у меня люди серьезные, — ответил Панпушко.

Глава 21

Продолжение академических дел

Утром я спустился к гостиничной стойке (то, что сейчас зовут английским словом ресепшн) и попросил портье соединить меня с Военно-медицинской академией. В гостинице был аппарат Белла с раздельным микрофоном и телефоном и надписью «Не слушать ртом и не говорить ухом» и соответствующими стрелками, где слушать и где говорить. Когда на том конце сняли трубку и в наушнике что-то неразборчиво прохрипело, я прокричал, что я от его превосходительства профессора Менделеева и мне нужен профессор химии Дианин. В трубке что-то зашуршало и защелкало и на этом связь оборвалась. Вывод: как по старинке, надо нанести визит самому.

Взяв извозчика, поехал на Выборгскую сторону. Движение в центре шло по вымощенным брусчаткой улицам, вдоль путей конки или трамвая, причем, извозчики, особенно лихачи на дутиках,[75] гнали по путям (ну как у нас по разделительной полосе). Прочие же, соблюдая определенный интервал (не менее полутора саженей), иначе городовой мог оштрафовать, неспешно ехали друг за другом. Но это в центре, переехав на Выборгскую сторону, я заметил, что движение стало меньше, зато мостовая хуже, трясти стало неимоверно, аж зубы стучали. Наконец доехали до центрального корпуса. Я расплатился, пришлось отдать полтинник, и пошел к дежурному., который увидев письмо, адресованное профессору Дианину, рассказал как его найти.

Придя на кафедру, я не сразу застал профессора, у него была лекция. Пришлось подождать в ассистентской и я пока осмотрелся: никаких приборов и колб я не заметил, только закрытые высокие шкафы с молочного стекла дверцами. Вдоль стен стояли столы, за двумя из них сидели сотрудники кафедры и что-то писали. Потом появился профессор, довольно молодой, в мундире, цветом похожим на тот, что был на моем дорожном знакомце. Только вот на профессоре были серебряные погоны, но лампасов на брюках не было, из чего я сделал вывод, что мой тезка еще до генеральских чинов не дослужился.

И правда, в ответ на мое представление, профессор сказал:

— Статский советник[76] Дианин, чем обязан вашему визиту.

В ответ я протянул письмо Дмитрия Ивановича, пояснив:

— Вчера я был у профессора Менделеева и он рекомендовал обратиться к вам.