На службе зла - Джоан Роулинг (2016)

Розы на ее рабочем столе увядали. Без воды они тихо умирали в нарядной упаковке, но Робин в конторе не бывала, а Страйк, заходивший туда лишь по мере необходимости, считал себя не вправе выбрасывать ее цветы, да еще с нераспечатанной открыткой.

После истекшей недели, которую Робин и Страйк провели бок о бок, они вернулись к режиму работы, не предполагавшему частых контактов: чередуясь, они следили за Платиной и Папой-Злодеем, который, вернувшись из Штатов, тут же стал подбираться к малолетним сыновьям. В четверг вечером Страйк и Робин по телефону обсудили вопрос о том, не стоит ли ей вторично позвонить Ноэлу Брокбэнку – тот до сих пор себя не обнаруживал. По зрелом размышлении Страйк решил, что Венеция Холл, адвокат высокого уровня, не должна суетиться.

– Вот если он не позвонит тебе до завтрашнего вечера, тогда можешь сделать еще одну попытку – по прошествии полной рабочей недели. Нужно, кстати, учитывать, что его подруга могла потерять твой номер телефона.

После этого разговора Робин отправилась в Кенсингтон и стала бродить по Эдж-стрит, где жила семья Папы-Злодея. Вид этого района не улучшил ее настроения. Она уже начала присматривать себе по интернету какое-нибудь жилье, но те варианты, на которые хватило бы ее доходов, оказались еще хуже, чем можно было ожидать: комнатушки в общих квартирах.

Сейчас ее обступали прекрасные, увитые плющом, сверкающие оконными стеклами малоэтажные викторианские дома с глянцевыми дверями и наличниками. Здесь все говорило о комфортабельном, обеспеченном существовании, на какое рассчитывал Мэтью, когда еще лелеял надежду, что Робин найдет для себя более высокооплачиваемую работу. Она постоянно твердила, что не гонится за деньгами и не думает сравняться с ним, но странно было бы, оказавшись в таком районе, среди красоты и спокойствия, не сопоставлять здешние дома с другими, где предлагались «небольшие комнаты в сугубо веганских апартаментах, с возможностью пользоваться мобильным телефоном исключительно при закрытых дверях» – вот это было ей по карману, равно как и чулан в Хэкни, «в приветливом, достойном квартале, готовом ПРИНЯТЬ ВАС НА БОРТ!».

У нее опять зазвонил мобильный. Она ожидала, что ей перезвонит Страйк, и содрогнулась, увидев: БРОКБЭНК.

Набрав полную грудь воздуха, она ответила:

– Венеция Холл.

– Адвокат, что ли?

Робин не задумывалась, какой у него окажется голос. Сам Брокбэнк виделся ей чудовищем: извращенец, вооруженный зазубренной «розочкой», длинномордый урод, симулянт. Тембр голоса оказался глубоким, а говор, не столь ярко выраженный, как у единоутробной сестры, все же напоминал о Бэрроу.

– Да-да, – подтвердила Робин. – Это мистер Брокбэнк?

– Он самый…

В его молчании было нечто угрожающее. Робин торопливо отбарабанила свою легенду о компенсации, возможность назначения которой будет согласована при личной встрече. Когда она умолкла, он не отреагировал. Робин, взяв на себя роль Венеции Холл, запаслась самоуверенностью и не торопила собеседника, но ее нервировало потрескивание в трубке.

– А как вы на меня вышли?

– Заметки по вашему делу попались нам в архиве, когда мы расследовали…

– Чего это вы расследовали?

Почему в каждой его фразе ей мнилась угроза? Он же не стоял рядом с ней? На всякий случай Робин огляделась. На залитой солнцем фешенебельной улице было безлюдно.

– Расследовали подобные случаи телесных повреждений, полученных военнослужащими в ситуациях, не связанных непосредственно с боевыми действиями. – Робин, к своему неудовольствию, заговорила на тон выше.

И снова пауза. Из-за угла выехал автомобиль. Черт, как некстати, подумала Робин, узнав в водителе настырного Папу-Злодея, за которым должна была скрытно следить. Он смотрел на нее в упор. Робин, опустив голову, побрела прочь от школы.

– Дык что от меня требуется? – рявкнул ей в ухо Брокбэнк.

– Мы сможем встретиться, чтобы обсудить ваш случай? – спросила Робин; у нее защемило в груди.