На службе зла - Джоан Роулинг (2016)

Сегодня она хотела бы видеть Страйка серьезным и собранным, каким он был, когда запретил ей расхаживать по улицам в темноте, потому что расценил посылку с отсеченной ногой как угрозу. Но человек, который сейчас бодро заваривал себе кофе и балагурил насчет педофила и убийцы, при всем желании не мог привести ее в равновесие, а тем более представить, каково ей было слышать в ухе дыхание Брокбэнка.

– Мы теперь знаем о Брокбэнке и кое-что другое, – сдавленным голосом выговорила Робин. – Там, где он живет, есть маленькая девочка.

– Совсем не обязательно. Мало ли где он мог забыть свой телефон.

– Что ж, – сказала Робин, – если уж ты поборник точности, скажу иначе: мы теперь знаем, что он находится в тесном контакте с маленькой девочкой.

Она отвернулась, делая вид, будто разбирает корреспонденцию, прихваченную с коврика под дверью. Робин кольнуло, что Страйк напевал, поднимаясь по лестнице. По всей вероятности, ночь, проведенная с Элин, дала ему возможность забыться, отдохнуть и набраться сил. Робин тоже хотела бы отключиться от своей гипертрофированной бдительности и холодных молчаливых вечеров. Пусть даже она рассуждала непоследовательно – это не уменьшало ее обиду. Она сгребла со стола умирающие розы и сунула их в корзину для мусора черенками кверху.

– Этой маленькой девочке мы все равно ничем не поможем, – сказал Страйк.

Робин захлестнул гнев.

– Хорошо, давай я тоже не буду о ней переживать, – бросила она.

В руках у нее был конверт с присланным счетом; она нечаянно разорвала пополам и то и другое.

– По-твоему, это единственная малышка, рискующая стать жертвой педофила? Таких в данный момент сотни, причем только в Лондоне.

Ожидавшая, что он смягчится, заметив ее гнев, Робин резко обернулась. Страйк смотрел на нее с прищуром, без малейшего сочувствия.

– Переживай сколько влезет, но это пустая трата душевных сил. Мы с тобой не в состоянии помочь этому ребенку. Брокбэнк даже не состоит на учете. Срок не отбывал. Мы понятия не имеем, где находится эта девочка и что…

– Нам известно ее имя – Захара, – сказала Робин.

У нее сорвался голос, щеки вспыхнули, на глаза навернулись слезы. Стыдясь, она вновь отвернулась, но недостаточно быстро.

– Эй! – мягко окликнул Страйк, но она только отмахнулась, чтобы он не продолжал.

Она не распускалась; ее удерживала способность двигаться дальше, погружаться в работу.

– Я в полном порядке, – процедила она. – Точно говорю. Забудь.

Теперь-то она и подавно не могла признаться, как напугала ее прощальная фраза Брокбэнка. Он обратился к ней «девочка». Она далеко не девочка. Она не надломлена, не страдает излишней доверчивостью… излечилась… а вот неведомая Захара…

Она услышала, как Страйк вышел на лестничную площадку, и через мгновение перед ее затуманенным взглядом появился большущий ком туалетной бумаги.

– Спасибо, – хрипло сказала Робин, поспешно приняла его у Страйка из рук и высморкалась.

В течение нескольких минут она периодически вытирала глаза и нос, избегая смотреть на босса, который, как назло, торчал в приемной и не уходил к себе в кабинет.

– Ну что еще?! – вскинулась Робин: Страйк стоял без дела и не сводил с нее глаз.

Он ухмыльнулся. Несмотря ни на что, ей тоже стало смешно.

– Ты все утро будешь стоять? – Она напустила на себя строгость.

– Нет, – ответил Страйк с той же ухмылкой. – Просто жду, когда можно будет кое-что тебе показать.

Порывшись в рюкзаке, он вытащил оттуда глянцевый буклет с рекламой недвижимости.

– Забрал у Элин, – объяснил он. – Вчера ездила по адресам. Хочет прикупить там квартиру.