На службе зла - Джоан Роулинг (2016)

– Голова – еще куда ни шло, – невозмутимо прокомментировал Уордл, – потому что он запихнул ее в морозильник.

Как первой реакцией на горячее бывает отдернуть руку, так у Робин возникло сильное желание отвернуться, закрыть глаза, перевернуть снимки изображением вниз. Вместо этого она приняла фото из рук Страйка и стала разглядывать, хотя желудок плавился.

В камеру слепо смотрела поставленная на обрубок шеи голова; цвет заиндевелых глаз был неразличим. Рот ввалился. Каштановые волосы задубели и подернулись льдом. Щеки оставались округлыми, пухлыми, на лбу и подбородке – угревая сыпь. На двадцать четыре года это зрелище не тянуло.

– Узнаете?

Голос Уордла прозвучал где-то пугающе близко. У Робин было такое ощущение, будто она уплыла от этой головы куда-то вдаль.

– Нет, – ответила Робин.

Опустив этот снимок, она взялась за следующий. Левая голень и два предплечья, хранившиеся просто в холодильнике, уже начали портиться. Морально подготовившись к осмотру головы, Робин даже не подумала обо всем остальном и устыдилась, когда у нее вырвалось какое-то жалобное блеяние.

– Да, тяжело, – подала тихий голос сержант Эквензи.

Робин с благодарностью посмотрела ей в глаза.

– На левом запястье – наколка, – указал Уордл, передавая им третье фото, запечатлевшее руку до локтя, уложенную на стол.

С трудом преодолевая дурноту, Робин пригляделась и различила черные значки «1Д».

– Туловище смотреть не обязательно. – Уордл перетасовал снимки и отдал их сержанту Эквензи.

– Где оно лежало? – спросил Страйк.

– В ванне, – ответил Уордл. – Там он ее и убил. В ванной комнате у него была оборудована своего рода разделочная доска. – Он поежился. – От жертвы была отсечена не только нога.

Робин только порадовалась, что Страйк не стал уточнять. Она бы не выдержала подробностей.

– Кто ее нашел? – продолжал Страйк.

– Квартирная хозяйка, – ответил Уордл. – Женщина немолодая, вырубилась тут же. Кажется, ее инфаркт хватил. В Хаммерсмитскую больницу отвезли.

– А что ее сюда привело?

– Запашок. Соседи снизу позвонили. Вот она и решила заглянуть сюда с утра пораньше, до магазинов, чтобы застать эту Оксану дома. На звонок никто не ответил, и она отперла дверь своим ключом.

– Неужели соседи снизу ничего не слышали… ни криков… ни… шума?

– Дом переоборудован в расчете на студентов. Проку от них – как от козла молока, – бросил Уордл. – Музыка орет, дружки шляются в любое время дня и ночи. Когда мы спросили, не было ли слышно чего наверху, они вылупились, как бараны. У девчонки, которая позвонила хозяйке, случилась форменная истерика. Все твердила, что должна была позвонить сразу, как почуяла запах, и теперь не сможет себя простить.

– Да уж, тогда все было бы иначе, – подхватил Страйк. – Вы бы присобачили голову на место – и девушка стала бы как новенькая.

Уордл захохотал. Даже сержант Эквензи улыбнулась. А Робин резко встала. Вчерашнее вино и утренний круассан пошли не впрок. Жалобно извинившись, она выскользнула за дверь.

22

I don’t give up but I ain’t a stalker,

I guess I’m just an easy talker.

Blue Öyster Cult. «I Just Like To Be Bad»[43]

– Спасибо, теперь я представляю, что такое черный юмор, – сказала Робин час спустя; ей было и досадно, и смешно. – Мы можем двигаться дальше?