На службе зла - Джоан Роулинг (2016)

– Просто…

– Если Брокбэнк тут, я сам с ним разберусь. – Страйк закурил. – Тебе там делать нечего.

Робин села в машину.

– Постарайся его не бить, ладно? – прошептала она вслед удаляющемуся Страйку, который слегка припадал на одну ногу, затекшую в поездке.

Кое-где дома сверкали чистыми окнами, а на подоконниках виднелись аккуратно расставленные безделушки; кое-где окна были задернуты тюлевыми занавесками разной степени засаленности. Некоторые жилища были откровенно убогими и, если судить по грязным подоконникам, запущенными. Страйк почти дошел до бурой двери и вдруг замер на месте. Робин заметила, что в конце улицы появилась группа рабочих в синих комбинезонах и касках. Не было ли среди них Брокбэнка? Не потому ли остановился Страйк?

Нет. Он всего лишь отвечал на телефонный звонок. Повернувшись спиной к двери и работягам, он медленно направился обратно к Робин, но уже не решительной походкой, а нога за ногу, как человек, для которого сейчас существует только голос в трубке.

Среди рабочих выделялся один: рослый, темноволосый бородач. Заметил ли его Страйк? Робин опять выскользнула из «лендровера» и под видом отправки сообщения сфотографировала рабочих, максимально приблизив изображение. Они свернули за угол и скрылись из виду.

Страйк остановился метрах в десяти от нее, покуривая и слушая своего собеседника. Из окна второго этажа ближайшего дома на чужаков пристально смотрела седая женщина. Чтобы отвести от себя ее подозрения, Робин отвернулась от домов и стала щелкать ядерный объект, изображая из себя туристку.

– Звонил Уордл, – мрачно сообщил Страйк, подходя к ней сзади. – Жертва – не Оксана Волошина.

– А как они узнали? – поразилась Робин.

– Оксана уже три недели находится у себя дома, в Донецке. Приехала на свадьбу к родственникам. Ребята с ней лично не разговаривали – к телефону подошла ее мать и сказала, что Оксана у нее. А квартирная хозяйка, между прочим, оклемалась и сообщила причину своего глубокого шока: по ее сведениям, Оксана уехала погостить на Украину. И кстати, эта дамочка упомянула, что голова как-то не похожа на Оксанину.

Нахмурившись, Страйк опустил телефон в карман. У него теплилась надежда, что эти новые сведения заставят Уордла не зацикливаться на Мэлли.

– Садись в машину! – приказал Страйк, все еще погруженный в свои мысли, и вновь направился к дому Брокбэнка.

Робин села на водительское место «лендровера». Старушка по-прежнему таращилась из верхнего окна.

На тротуаре появились две женщины-полицейские в заметных издалека куртках. Страйк дошел до бурой двери. По улице прокатился частый стук металла по дереву. Никто не отзывался. Страйк приготовился постучать еще раз, но тут с ним поравнялись полицейские. Робин встрепенулась, не понимая, чем он мог заинтересовать полицию. После краткого обмена репликами все трое направились к «лендроверу».

Робин опустила стекло, сгорая от внезапного и необъяснимого чувства вины.

– Вот, хотят удостовериться, – выкрикнул с расстояния Страйк, – действительно ли я – мистер Майкл Эллакотт!

– Что? – не поняла Робин, сбитая с толку упоминанием отцовского имени.

Ей в голову пришла нелепая мысль, что полицию натравил на них Мэтью… но зачем он выдал Страйка за ее отца? И только потом до нее дошло.

– Машина зарегистрирована на папино имя, – сказала она. – Я что-нибудь нарушила?

– В принципе, вы припарковались на двойной желтой, – сухо сказала одна из женщин-полицейских, – но мы здесь по другой причине. Вы фотографировали ядерный объект. Это не запрещено, – добавила она, видя смятение Робин. – Туристы делают это ежедневно. Но вы попали в объектив камеры наблюдения. Позвольте ваши права.

– Ох, – слабо пискнула Робин под недоуменным взглядом Страйка. – Я просто… просто подумала, что у меня получится художественное фото, понимаете? Колючки, белая стена и эти… облака…

Она протянула полицейским свои документы, стыдливо избегая взгляда Страйка.