Девушка с татуировкой дракона - Стиг Ларссон (2015)

Микаэль посмотрел на нее:

– Ты имеешь в виду, что тебе нужен любовник?

– Occasional lover, – уточнила Сесилия Вангер. – Но я хочу, чтобы сейчас ты отправился домой. Тебе незачем видеть меня рано утром, пока я не привела себя в порядок. И потом, не следует посвящать всю округу в наши отношения.

– Вообще-то я и не собирался, – ответил Микаэль.

– И уж тем более я не хочу, чтобы об этом узнала Изабелла. Она такая стерва.

– И твоя ближайшая соседка… Я с ней уже познакомился.

– Да, но, к счастью, из ее дома моя входная дверь не видна. Микаэль, пожалуйста, будь осмотрителен.

– Я буду осмотрителен.

– Спасибо. Ты пьешь?

– Иногда.

– Мне хочется чего-нибудь фруктового с джином. Присоединишься?

– Еще бы!

Сесилия завернулась в простыню и спустилась на первый этаж. Микаэль воспользовался случаем, отправился в туалет, в душ и ополоснулся. Он стоял голый и разглядывал книжную полку, когда она вернулась с графином ледяной воды и двумя порциями джина с лаймом. Они выпили.

– Для чего ты вообще пришел ко мне? – спросила Сесилия.

– Без особой причины. Просто я…

– Ты сидишь дома и читаешь все эти бумаги Хенрика. А потом вдруг заявляешься ко мне. Легко догадаться, о чем ты размышлял.

– А ты сама читала эти бумаги?

– Не то чтобы очень. Но я слышу об этом почти всю свою сознательную жизнь. Невозможно общаться с Хенриком и не быть посвященным в загадку Харриет.

– Но эта история действительно захватывает. Я хочу сказать, что это как тайна запертой комнаты в масштабе целого острова. Все в этом деле перечит законам логики. Любой вопрос остается без ответа, любая нить заводит в тупик.

– Да уж, все это просто бесит.

– Ты ведь была на острове в тот день?

– Да. Я была здесь, и вся эта катавасия мне весьма памятна. Вообще-то я тогда жила в Стокгольме и училась в университете. Очень жаль, что в те выходные я не осталась дома.

– Какой она на самом деле была? Похоже, что все воспринимали ее совершенно по-разному.

– То, что я скажу, не предназначено для печати или для записи…

– Конечно. Говори…

– Не имею понятия, что тогда творилось у Харриет в голове. Тебя, конечно, интересует последний год… Так вот. Один день она могла быть фанатичной богомолкой. А на следующий день красилась, как шлюха, и отправлялась в школу в обтягивающем свитере. Чтобы понять, что она чувствовала себя глубоко несчастной, не обязательно быть психологом. Но я, повторяю, здесь не жила и слышала только сплетни.

– Но в чем все же заключались ее проблемы?

– В Готфриде и Изабелле, разумеется. Их брак был союзом двух психопатов. Они или пьянствовали, или воевали друг с другом. Не физически – Готфрид был не из задир-рукоприкладчиков, он сам побаивался Изабеллу. Она просто кошмарная особа. Где-то в начале шестидесятых он поселился в домике на краю острова, а Изабелла никогда там не появлялась. Порой он бродил по округе как настоящий голодранец. А потом трезвел, аккуратно одевался и даже искал себе работу.

– Неужели никто не хотел помочь Харриет?

– Хенрик, конечно, хотел. Ведь в конце концов она переехала к нему. Но не забывай, что тогда он играл роль великого промышленника. Он много ездил и не мог уделять Харриет и Мартину много внимания и времени. Я многое пропустила из этого периода, поскольку жила сначала в Уппсале, а потом – в Стокгольме. Но, честно говоря, имея такого отца, как Харальд, я тоже не могу похвастаться счастливым детством. Но потом спустя годы поняла: Харриет никогда никому не открывала душу. И в этом заключалась ее главная проблема. Она, напротив, притворялась, что у них счастливая семья.

– Наверняка из чувства противоречия.