Девушка с татуировкой дракона - Стиг Ларссон (2015)

Микаэль вдруг подумал, что его работа на семью Вангеров могла потревожить самых разных людей. Тот факт, что Хенрик неожиданно стал членом правления «Миллениума», вряд ли ускользнул от внимания Ханса Эрика Веннерстрёма. Или, может, все-таки у него начинается психоз? Паранойя?

Микаэль вылез из постели, встал нагишом возле кухонного окна и, задумчиво глядя на церковь, закурил сигарету.

Он думал о Лисбет Саландер, о ее оригинальном стиле общения с долгими паузами посреди разговора. В ее доме царил беспорядок, а если точнее, полный хаос – горы мешков с газетами в прихожей и грязь на кухне, которую уже год или больше не убирали. Одежда кучами валялась на полу, а вечер накануне она явно провела в кабаке. Да и ночь, судя по засосам на шее, провела явно не в одиночестве. Ее украшают многочисленные татуировки, на лице (а может, и в других местах, которых он не видел) – пирсинг. Короче говоря, личность она явно необычная.

С другой стороны, Арманский заверял его, что она – самый лучший его эксперт. Ее исчерпывающее досье на самого Микаэля, безусловно, свидетельствовало о том, что работать она умеет… Короче, самобытная девица, ничего не скажешь.

Лисбет Саландер сидела за компьютером и оценивала, какие впечатления у нее остались после встречи с Микаэлем Блумквистом. Никогда прежде за свою взрослую жизнь она не позволяла никому переступать порог своего дома без особого приглашения, а тех, кто все же удостоился такой чести, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Микаэль же ворвался в ее жизнь в качестве незваного гостя, а она даже не оказала ему должного сопротивления.

Так мало того – он еще и посмеялся над ней.

Обычно в таких случаях Лисбет снимала пистолет с предохранителя, пусть и мысленно. Но она не почувствовала с его стороны никакой угрозы или враждебности. У Блумквиста был повод устроить скандал или даже заявить на нее в полицию – ведь он догадался, что она взламывала его компьютер. А он даже это воспринял как шутку.

Они обменялись любезностями. Микаэль, казалось, сознательно не стал развивать эту тему, и она в конце концов не удержалась и начала сама:

– Ты сказал, что знаешь, как я действовала.

– Ты – хакер, и ты побывала в моем компьютере.

– А с чего ты это взял?

Лисбет не сомневалась в том, что не оставила никаких следов и что ее вторжение можно обнаружить только в том случае, если бы квалифицированный эксперт по безопасности сканировал жесткий диск в тот самый момент, когда она вторгалась в компьютер.

– Ты сама себя выдала.

Микаэль объяснил, что она процитировала вариант текста, который хранился исключительно в его компьютере, и больше нигде.

Лисбет Саландер долго сидела молча. А потом взглянула на него так, словно смотрит сквозь него.

– Но как ты это сделала? – спросил он.

– Это мой секрет… Ну и что ты со мной сделаешь?

Микаэль пожал плечами:

– А что я могу сделать? Возможно, мне следовало бы побеседовать с тобой об этике и морали и о том, как опасно рыться в чужой личной жизни…

– А разве журналисты не этим занимаются?

Блумквист кивнул:

– Да, конечно. Именно поэтому к журналистам приставили комиссию по этике, которая следит за моральными аспектами их деятельности. Если я пишу, например, о банковском аферисте, то не затрагиваю при этом его сексуальную жизнь. Или если женщина, которая подделывает чеки, лесбиянка или занимается сексом со своей собакой, я не пишу об этом. Даже самые отъявленные подонки имеют право на частную жизнь. Словом, лучше не влезать в частную жизнь и не высмеивать стиль жизни своих персонажей. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Понимаю.

– Следовательно, ты посягаешь на неприкосновенность моей персоны. Зачем, скажи, моему работодателю знать, с кем я занимаюсь сексом? Это касается только меня.

Лисбет Саландер усмехнулась:

– Ты считаешь, мне не следовало об этом упоминать?