Девушка с татуировкой дракона - Стиг Ларссон (2015)

После обеда Микаэль успел ненадолго заскочить в редакцию «Миллениума». Он зашел туда впервые после того, как перед Рождеством забрал свои вещи, и столь хорошо знакомая лестница вдруг почему-то показалась ему чужой. Код замка не изменили, и Микаэль смог незамеченным проскользнуть в дверь редакции. Он немного постоял, оглядываясь и заново привыкая.

Офис «Миллениума» имел форму буквы «L». Прямо сразу за входом располагался просторный холл, которому не находилось почти никакого применения, и они расположили здесь диван и два кресла, чтобы принимать посетителей. За диваном находились столовая с мини-кухней, туалеты и два чулана с книжными полками и архивом. Там стоял также письменный стол для приходящих практикантов. Справа от входа в редакцию стеклянная стена отделяла рабочее пространство Кристера Мальма. Его собственная фирма тоже располагалась здесь, занимая восемьдесят квадратных метров и имея собственный вход с лестницы. Слева приблизительно на ста пятидесяти квадратных метрах располагалось помещение непосредственно редакции, со стеклянным фасадом, выходившим на Гётгатан.

Интерьерами занималась Эрика. Это она решила установить застекленные перегородки, которыми отделялись три персональных кабинета. Все остальные сотрудники находились в общем офисном помещении. Себе она выбрала самый просторный кабинет, в глубине редакции, а Микаэля разместила в другом конце офиса. Его кабинет оказался единственным, куда можно было заглянуть, никуда не сворачивая. Микаэль отметил, что в его рабочее помещение так никто и не переехал.

Третий кабинет находился чуть подальше, и его занимал шестидесятилетний Сонни Магнуссон, который несколько лет занимался рекламой в «Миллениуме». В компании, где он проработал бо́льшую часть жизни, затеяли сокращения, и Сонни остался без работы. Вот тогда-то Эрика и встретила его. К тому времени Сонни пребывал в таком возрасте, что уже не рассчитывал найти себе постоянную работу. Эрика схватила его за шкирку, предложила небольшую ежемесячную зарплату и проценты с доходов от рекламы. Санни согласился, и ни одна из сторон не пожалела об этом.

Однако в последний год его опыт уже не спасал, и доходы от рекламы резко сократились, а вместе с ними и ужалась зарплата Сонни. Но он не искал себе другую работу, а потуже затянул пояс и великодушно остался на своем посту.

«В отличие от меня, ставшего причиной этой катастрофы», – подумал Микаэль.

Наконец он собрался с духом и вошел в полупустую редакцию. Эрика сидела в своем кабинете, прижав к уху телефонную трубку. Кроме нее, на рабочих местах находились еще двое. Одна из них, Моника Нильссон, тридцати семи лет, журналист общего профиля, специализировалась на освещении политических событий и являлась, вероятно, самым искушенным и циничным журналистом из всех, кого Микаэль когда-либо встречал. Она проработала в «Миллениуме» девять лет, и ей здесь очень нравилось. Двадцатичетырехлетний Хенри Кортез, самый юный сотрудник редакции, появился у них два года назад в качестве практиканта, прямо после Высшей школы журналистики, и заявил, что хочет работать только в «Миллениуме». Из-за усеченного бюджета Эрика не могла зачислить его в штат, но предложила ему письменный стол в углу и постоянно снабжала работой.

При виде Микаэля оба, издав радостные возгласы, бросились к нему, расцеловали его в щеки и похлопали по спине. Они с ходу спросили, не собирается ли он вернуться на работу, и разочарованно вздохнули, когда Блумквист объяснил, что его командировка в Норрланд продлится еще полгода и что он зашел только поприветствовать всех и пообщаться с Эрикой.

Бергер тоже очень обрадовалась встрече. Налив обоим кофе и закрыв дверь кабинета, первым делом она поинтересовалась состоянием Хенрика Вангера. Микаэль объяснил, что его единственный источник информации – Дирк Фруде. По словам адвоката, старик пока жив, но находится в тяжелом состоянии.

– А ты что здесь делаешь?