В половине восьмого Микаэль позвонил Эрике, но ему сообщили, что абонент «находится вне зоны действия сети». Он сел на диван в кухне и попробовал читать роман, который, судя по аннотации на обратной стороне обложки, был сенсационным дебютом некоей юной феминистки. Автор романа пыталась разобраться в своей сексуальной жизни во время поездки в Париж. Микаэль задумался: интересно, причислили бы его к феминистам, если бы он в духе школьных баек написал роман о собственных сексуальных похождениях. Вряд ли. Микаэль купил этот роман, поскольку издательство позиционировало дебютантку как «новую Карину Рюдберг»[55], но был разочарован, потому что восторженные характеристики не соответствовали действительности. Ни по содержанию, ни по стилю автор явно не дотягивал до заявленного уровня. Через некоторое время он отложил произведение новоявленной звезды и стал читать вестерн о Хопалонге Кэссиди[56], напечатанный в журнале «Рекорд» в 1950‑е годы.

Каждые полчаса Блумквист слышал короткий глухой удар церковного колокола. Окна дворника Гуннара Нильссона по другую сторону дороги были освещены, но Микаэлю не удалось разглядеть кого-нибудь в доме. В доме Харальда Вангера было темно. Около девяти часов через мост проследовала машина и уехала куда-то в сторону мыса. В полночь освещение церкви отключили. На этом и закончилась вся ночная жизнь Хедебю в пятницу в начале января. Воцарилась невероятная тишина.

Микаэль предпринял еще одну попытку дозвониться до Эрики, но на этот раз услышал автоответчик, который предлагал оставить сообщение, что Микаэль и сделал. Затем он погасил свет и лег спать. Перед тем как заснуть, он подумал, что при такой жизни в Хедебю, пожалуй, станет абсолютным дикарем.

Такое непривычное ощущение – проснуться в полнейшей тишине. Пробуждение после глубокого сна заняло у Микаэля буквально секунду, а потом он просто лежал и прислушивался. В комнате стоял холод. Блумквист повернул голову и посмотрел на часы, которые положил на табуретку возле кровати. Восемь минут восьмого… Он никогда не считал себя «жаворонком» и просыпался обычно с большим трудом, с помощью как минимум двух будильников. Сейчас же он проснулся самостоятельно и чувствовал себя свежим и отдохнувшим.

Микаэль поставил воду для кофе, а затем отправился в душ. Интересно было бы представить, как он сейчас выглядит со стороны. Ни дать ни взять, Калле Блумквист – ученый-путешественник вдали от цивилизации.

Смеситель постоянно переключался с ледяной воды на кипяток. На кухонном столе отсутствовала утренняя газета. Масло замерзло до состояния льда. В ящике с ножами и вилками не было сырорезки. На улице по-прежнему была кромешная тьма. На термометре застыло минус двадцать один. Ничего себе суббота…

Автобус в Хедестад отходил от остановки прямо напротив «Консума», и Микаэль решил начать свою жизнь в изгнании с похода по магазинам, который был запланирован еще вчера. Он сошел на остановке напротив вокзала, а затем прогулялся по центру города. Там Блумквист разжился теплыми зимними ботинками, двумя парами зимних кальсон, несколькими теплыми фланелевыми рубашками, удлиненной зимней курткой, теплой шапкой и меховыми перчатками. В магазине техники он взял компактный переносной телевизор с телескопической антенной. Продавец заверил, что уж по крайней мере центральные шведские каналы ему в Хедебю поймать удастся. Микаэль заявил, что потребует деньги обратно, если выяснится, что продавец его надул.

Затем он зашел в библиотеку и после того, как ему выписали читательский билет, взял себе два детектива Элизабет Джордж[57]. В канцелярском магазине были приобретены ручки и блокноты. А еще – спортивная сумка, чтобы уложить покупки.