Девушка с татуировкой дракона - Стиг Ларссон (2015)

Во-вторых, семья в географическом отношении оказалась разделена на мужскую и женскую половины. Потомки Фредрика Вангера, к которым принадлежал Хенрик, традиционно играли ведущую роль в концерне и в основном жили в Хедестаде или в его окрестностях. Юхан же Вангер произвел на свет исключительно девиц, которые в итоге вышли замуж и перебрались в разные регионы Швеции. Представители этой ветви Вангеров жили в основном в Стокгольме, Мальмё и Гётеборге или за границей и приезжали в Хедестад только на летние каникулы или на важные корпоративные встречи. Единственное исключение составляла Ингрид Вангер, чей сын Гуннар Карлман проживал в Хедестаде и являлся главным редактором местной газеты «Хедестадс-курирен».

Выступая как частный детектив, Хенрик пришел к выводу, что «скрытый мотив убийства Харриет» следует искать внутри семейного предприятия. Во-первых, он ни от кого не скрывал, что придерживается очень высокого мнения относительно выдающихся способностей Харриет. А во-вторых, вполне могло статься, что тот, кто убил Харриет, целился в самого Хенрика, зная, как он ее любит. Кроме того, нельзя было исключить и того, что Харриет, например, раздобыла какую-то приватную информацию, касающуюся концерна, и тем самым стала представлять для кого-то угрозу. Все это были лишь версии, которые, впрочем, позволили определить группу из тринадцати человек. Их Хенрик считал «особенно перспективными».

После вчерашней беседы со стариком Микаэлю многое стало ясно. Например, почему Хенрик ненавидит свое семейство. Вначале Микаэлю казалось, это из-за того, что Хенрик считает свою семью причастной к исчезновению Харриет. Но теперь он пришел к выводу, что бывший глава концерна, в общем-то, вполне трезво оценивает своих родственников.

Семейство, которое на финансовом и общественном поприщах добивалось успехов, в частной жизни выглядело откровенно неблагополучным.

Отец Хенрика был холодным и бесчувственным человеком; он производил на свет детей и взваливал заботы об их воспитании на плечи жены. До шестнадцатилетнего возраста дети почти не видели своего отца – разве что на особых семейных торжествах, где они должны были присутствовать, но держаться незаметно. Хенрик не мог припомнить ни единого намека на проявление любви со стороны отца. Зато тот никогда не отказывал себе в удовольствии упрекнуть сына, которого вообще часто подвергал беспощадной критике. До телесных наказаний дело доходило нечасто, да этого и не требовалось. Правда, в конце концов Хенрику удалось заслужить уважение отца, но гораздо позже, когда он стал приносить пользу концерну Вангеров.

Старший брат, Рикард, наконец взбунтовался и после серьезного конфликта, причины которого в семье никогда не обсуждались, уехал учиться в Уппсалу. Там он примкнул к рядам нацистов и в конце концов оказался в окопах Карельского фронта.

О том, что тем же политическим путем пошли еще два брата, Хенрик Вангер тогда не упомянул.

Харальд и Грегер Вангеры в 1930 году отправились вслед за старшим братом в Уппсалу. Между собой эти двое были очень близки, но насколько тесно они общались с Рикардом, Хенрик Вангер наверняка не знал. Известно, что братья примкнули к фашистскому движению Пера Энгдаля «Новая Швеция», и все последующие годы Харальд преданно следовал за Пером Энгдалем: он вступил сначала в Шведский национальный союз, затем – в «Шведскую оппозицию» и наконец – в «Новошведское движение», которое возникло после окончания войны. Его членом Харальд оставался вплоть до смерти Пера Энгдаля в 1990‑х годах, а порою даже оказывал солидную финансовую поддержку шведскому фашизму, который уже дышал на ладан.

В Уппсале Харальд Вангер изучал медицину и почти сразу попал в круги, которые проявляли большой интерес к теориям расовой гигиены и расовой биологии. Некоторое время он работал в Шведском институте расовой биологии и как врач стал одним из инициаторов кампании за стерилизацию «элементов нежелательного населения».